– Компьютер, – сказал он. – Идентификация и верификация.
Механизм звякнул. И раздался голос компьютера.
– Программа. Старший лейтенант Монтгомери Скотти, серийный номер СЕ 197-546-230 Т. Подтверждаю.
– Физическое состояние субъекта на данный момент? – спросил Кирк.
– Программа. Субъект недавно подвергся сильному удару по черепу. Ущерб компенсируется. Некоторые поверхностные отклонения.
– Могут ли эти отклонения стать причиной периодов функциональной амнезии?
– Программа, – ответил компьютер. – Ответ отрицательный.
Удивленный Мак-Кой вмешался:
– Не понимаю, как это может быть, Джим.
– Это возможно в случае, если Скотти лжет о своих провалах памяти, – сказал Кирк.
– Я на лгу, капитан! – закричал Скотти. – Я не помню ничего об этих двух первых убийствах!
– Компьютер, сканирование точности, – сказал Кирк.
– Субъект представляет точный отчет. Никаких физиологических изменений.
Скотти с рукой все еще на пластине, привстал из кресла.
– Капитан, я никогда не говорил, что я отключался во время убийства жены префекта!
– Хорошо, Скотти. Продолжай, что ты помнишь об этом?
– Мы все держались за руки. В комнате было темно – огонь на алтаре был таким слабым. Я услышал крик несчастной леди. Я пытался дотянуться до нее, – но между нами что-то было.
– Что-то? – переспросил Кирк. – Ты хочешь сказать – кто-то?
– Нет, сэр. Что-то. Холодное… холодное, как алкаш прямо из вытрезвителя. Но… оно не было там на самом деле как… – он остановился, добавив вяло. – Если вы понимаете, что я имею в виду.
– Компьютер? – сказал Кирк.
– Показания субъекта верны. Никаких физиологических отклонений.
– Хорошо, – сказал Кирк. – Я спрошу прямо. Скотти, ты убил Сибо?
– Нет, сэр. В этом я уверен.
Хенгист фыркнул.
– Он говорит это все время. Это имеет значение сейчас не больше, чем раньше.
Кирк взглянул на него.
– Скотти! – сказал он. – Солги мне. Сколько тебе лет?
– 23, капитан.
– Зазвенел сигнал. Контрольная панель мигнула и погасла. Механический голос произнес:
– Неверно. Неверно. Ошибочные данные.
– Скотти, когда погас свет, кто держал твою руку?
– Морла с одной стороны, сэр, вы с другой.
Морла с побледневшим лицом поднялся на ноги.
– Но это ничего не значит, капитан. Комната небольшая, было темно, любой из нас мог иметь время убить леди.
Хенгист быстро возразил:
– Я понимаю, что мы нашли ее тело на руках у мистера Скотти. Нож все еще был в ее спине. И на его руках была кровь.
– Это так, – сказал Кирк, – но верификатор доказал, что он не пропустит лжи.
– Были убиты две другие женщины, – гнул свое Хенгист.
– Мистер Скотти, – спросил Кирк, – вы убили Кару?
– Я не помню.
– Вы убили лейтенанта Трейси?
– Я не помню.
– Компьютер, проверка точности.
– Показания субъекта точны. Никаких физиологических отклонений.
– Все, что это доказывает, – сказал Джарис, – это то, что он говорит правду о провалах памяти.
– Это напрасная трата нашего времени! – объявил Хенгист.
Кирк сказал:
– Мистер Хенгист, после этих заявлений мы проведем психотрикодерное сканирование памяти мистера Скотти. Это то, что пыталась сделать лейтенант Трейси. На этот раз мы это сделаем. У нас будет полная запись его действий, помнит он о них или нет. Это удовлетворит вас?
– Если вы сможете убедить меня, что эта машина не способна на ошибки. Если она покажет, что он не убивал женщин.
– Эта машина не ошибается. Что касается остального, записи это прояснят. Я думаю, вы можете сойти с вашего места, мистер Скотти, если ни у кого нет возражений.
– Я возражаю против всей этой процедуры! – вскинулся Хенгист.
Мягко Джарис повернулся к нему.
– Мистер Хенгист, мы находимся здесь по моему решению.
– Префект, я знаю, что вы желаете лучшего, но я уже имел опыт подобного рода в прошлом, в то время как вы…
– Достаточно, сэр, – оборвал его Джарис. – Пока мы примем доверие капитана Кирка к непогрешимости машины. В то же время мы оставляем право окончательного решения за собой.
– Об этом мы и просим, префект, – сказал Кирк. – Мистер Морла, будьте добры занять это место.
Морла занял его и положил руку на пластину. Кирк задал вопрос:
– Где вы были в то время, когда была убита Кара?
– Я… я не могу сказать точно. Наверно, шел домой. Я был взволнован. – Он взглянул на Кирка. – Я вам говорил, я был зол.
– Гнев – относительное состояние, мистер Морла, – вмешался Спок. – Вы были достаточно злы, чтобы решиться на насилие?
– Я никогда в жизни не совершал насилие. Я аргелианец. Я на верю, что я способен на насилие. – Его голос дрогнул. – Верьте мне, я не мог убить ее! Она любила меня!
Тарк вскочил на ноги.
– Это неправда! Она не любила его! Она сказала мне. Он был ревнив! Они постоянно ссорились! – со слезами на глазах он повернулся к Джарису. – Моя дочь была истинной аргелианкой. Дитя радости!
– Да, я был ревнив! – Морла тоже вскочил на ноги. – Я признаю это! Но я не убивал ее! Я хотел покинуть Аргелиус вместе с ней – уехать куда-нибудь, чтобы она была только моей! Я любил ее!
– Вы убили лейтенанта Трейси?
– Нет!
– Вы убили Сибо?
– Нет!
– Компьютер, подтверждение, – потребовал Кирк.
– Показания субъекта верны. Некоторые утверждения субъективны. Никаких физиологических изменений.
– Кажется, все, – сказал Кирк. – Вы можете сойти, мистер Морла.
Он оглядел лица сидевших за столом. После долгого молчания он медленно произнес:
– Сибо говорила о каком-то всепожирающем голоде, который никогда не умирает, – или о чем-то, что питается страхом, смертью. – Он посмотрел на Спока. – Может быть, мы начали не с того конца. Предположим, что Сибо была сенситивна, что она действительно почувствовала что-то злое в той комнате…
– Сенситивность некоторых женщин Аргелиуса – документированный факт, капитан, – сказал Спок.
– Талант моей… жены, – сказал Джарис, – был настоящим, джентльмены. Вещи, которые она говорила, были истинны.
– Хорошо, – сказал Кирк. – Точно – что она сказала? Чудовищное зло из прошлого – ненависть к жизни,
