схлопнувшихся ладоней одного из подручных Смелянского. Второй ухватил Машу за плечо, она не сопротивлялась, а сквозь слезы смотрела вслед Горыне, который едва различимым мерцающим комочком уносился к кронам могучих, совсем нездешних сосен. Вскоре на поляну выбрался и Смелянский. По обескураженным лицам телохранителей он живо понял, что добыча улизнула. - А зря по-хорошему не захотела, - ухмыльнулся он и кивнул своему наймиту, чей тяжелый квадратный подбородок навис над Машей Домокловым мечом. - Какая ты беленькая! - пробасил громила и потянул с нее одежды. - Укушу! - издав боевой вопль кошка бросилась на человека, вцепившись ему в лодыжку всеми когтями и зубами. - Брысь, - рявкнул тот и, дернув ногой, отшвырнул Аську прочь. Ужасный рык потряс неведомый лес от макушек самых высоких деревьев до корней. Солнце вдруг померкло, а на поляну легла гигантская крылатая тень. - Эй, сударь мой! Оставь-ка принцессу в покое! - проревел кто-то с вышины, и лес вторил этому реву гулким эхом. Травы пригнулись к самой земле, а люди - к тем травам. Маша даже глаза зажмурила от страха. - Ты что, червяк! Не понял! А ну, кому говорю! - Мама моя родная! - только и вымолвил верзила, отпуская Машины плечики. Не разжимая век, инстинктивно она подалась вперед и поползла на четвереньках. Потом остановилась - любопытство пересилило страх, и девочка приоткрыла глаз. Взгляд ее скользнул по мокрым брюкам, принадлежавшим, как выяснилось Смелянскому. Он стоял, точно столб, весь белый с перекошенным от ужаса лицом. Перед ними, посреди поляны восседал дракон - прямо как в сказках, громадный, зубастый, с лиловой-лиловой чешуей. Развернув широкие перепончатые крылья, казалось, он нависал над людьми. И лишь гребень, что топорщился среди узких змеиных глаз и сбегал оттуда за спину, с головой выдавал ящера. - Горыня! - взвизгнула Маша от восторга и бросилась к дракону. - Всё! Сейчас сожрет! - сказал один из верзил и бухнулся в траву. - Скушает, скушает! - подтвердила Маша, обнимая длинную шею своего недавнего питомца. - Мрррр! Мррр! Конечно! Конечно! - мурлыкала кошка и терлась о кошмарную когтистую драконью лапу. - Ну, что разлеглись-то! - опомнился Смелянский. -Стреляйте же! Но наемники его не послушались. Пока Маша целовала морщинистую морду Горыни, а дракон вылизывал ее длинным раздвоенным языком, молодчики, как-то так, боком-боком убрались с поляны, оставив Смелянского в гордом одиночестве. - Клянусь, - сказал Горыня, - что если ты хоть пальцем тронешь эту прекрасную госпожу, то умрешь мучительной смертью. Я откушу тебе сначала ноги, потом руки, и скажу, что так и было. Теперь ты все понял? Ну, проваливай, пока цел! Не веря еще в такой исход, Смелянский тупо переводил взгляд то на Машу, то на кошку, то на ящера. - Придется ему-таки красного петуха пустить, - сказала кошка. - Ой, придется! - согласилась девочка. - Гы! - обрадовался дракон и разинул пасть. Но Смелянский, придерживая мокрые брюки, уже плелся прочь, не разбирая пути-дороги. - Эй, не туда! - окликнула Маша. - Ну, он же в самую чащу идет! - пояснила она дракону. - Вот и пусть топает! - отозвалась Аська, вылизывая ушибленный бок. Может, хоть там его дикие звери разорвут... - У нас тут нет диких зверей, - молвил дракон, приблизив морду к Машиному лицу и, глянув в еще не просохшие от слез девичьи глаза, добавил. - Это у вас, там, за пределом, дикие ... встречаются. Вы зря перебили своих драконов, теперь некому заступиться за добрых людей. - А ты! Разве ты, Горыня, не можешь? - возразила девочка. - Мой квест в стране людей окончен, милая госпожа! - был ей ответ. Большим драконам нет места среди людей, а маленьким людям - среди нас. Я возвращаюсь к своему племени, меня ждет моя стая. - Значит, мы никогда больше не увидимся!? - спросила Маша, и голос ее задрожал. - Когда люди подрастают, они перестают верить в сказки, - может прошипел, а, может, прошептал Горыня. - Пройдет много лет, и эта история будет вспоминаться тебе, как прочитанный на ночь рассказ. Прости, мне больше нет хода в твою страну. И тебе надо возвращаться - тебя там тоже кто-то ждет... Прощай! - он на мгновение сомкнул гигантские перепончатые крылья, окутав ими и девочку и кошку, а потом, расправив их, рванулся вверх. И хоть крылья эти были под стать парусам, Горыня ухитрился не задеть ни единой ветки, Маша так и не смогла понять, почему. - Прощай! Счастливый путь! Девочка еще долго стояла и смотрела ввысь. Лес, такой привычный, такой молоденький, нехотя ронял на нее первые осенние листья... Потом Маша взяла кошку на руки и потихоньку зашагала домой. Та довольно мурлыкнула и прильнула усатой мордой к груди маленького человека, в которой билось, как птица, такое горячее, еще горячее сердце ребенка. - Он сказал правду, он больше не вернется, - подумала девочка. - Урррр, - сказала Аська сквозь дремоту, растянув кошачью улыбку от уха до уха.
(2001)
