Гаврилов Дмитрий
Спасение драконов - дело рук
Дмитрий ГАВРИЛОВ
СПАСЕНИЕ ДРАКОНОВ - ДЕЛО РУК...
Тропинка, виляя меж деревьями, точно зеленый ручеек, бегущий среди валунов, исчезала в тенистых дебрях лесопарка. Маша ловко перепрыгнула через ствол поваленного по зиме деревца. Сохранив белоснежные гольфы в чистоте, она зашагала дальше, изредка отводя в сторону как-то быстро, буквально за последнюю неделю, позеленевшие ветки. Пятнисто-полосатая Аська горделиво шествовала впереди, вороны беспокойно покаркивали, разглядывая кошку с высоты уже совсем было свитых гнёзд. 'Зверь, конечно, мелковатый, но вредный, ' - рассуждали птицы. 'Уши бы мои вас не слышали, каркуши старые!' - фыркнула кошка и ускорила шаг, так что маленькая хозяйка слегка приотстала. - Аська! Ты куда!? Вот мы выберемся на нашу поляну - там и порезвишься. 'Струсила! Струсила!' - доносилось сверху. 'Щаз прям!' - оскалилась кошка. Тропинка была заветная, девочка нашла ее прошлой осенью. Мало кто, видать, путь этот знал, разве Машины подружки, впрочем, и они не ведали, куда же ведет тропа. Потому что и впрямь трусихи, все бы им под присмотром строгих мам во дворе... Никто не знал, кроме девочки и ее кошки. Там, уже совсем близко, вниз по склону и только раздвинуть последний раз ветки орешника, с робкой порослью листочков, да звонкий ручей перепрыгнуть по скользким камушкам... Кошачий хвост, в точности повторив изгибы юркого тела, мелькнул, как жезл регулировщика, за бревном и пропал. - Аська! Ну, вылезай, маленькая! Куда спряталась? - cпросила девочка. - Мяу! - обиженно отозвалась кошка издалека. Еще как обиженно! Маша знала до последней нотки голос своей воспитанницы, но такую досаду распознала лишь во второй раз. А первый был, когда досталось Аське промеж ушей, чтоб с кактусами не воевала зазря, да горшки с подоконника не скидывала. 'Зря' - это мама так считала, а вот девочка пожалела бесстрашного звереныша, сперва - из-за колючек, потом - за мамину несправедливость. Кактусы - дело житейское. И хотя, по слухам, они папе помогали бороться с компьютером, люди - вон какие большие, кактусы - вон какие колючие, а вот Аська - маленькая и пушистая. - Мяу! - еще раз досадливо мяукнула кошка. Едва не поскользнувшись, девочка миновала ручей с коварными мокрыми камнями, и быстренько вскарабкалась на тот, другой, невысокий берег, где начиналась ее поляна, ее страна, полная всяких разностей и неожиданностей. Но в этом-то, как пели на заезженной пластинке, и прелесть! Среди желтых, еще мокрых, цветков куриной слепоты, на задних лапах сидела Ася, задрав мордочку кверху. Стремительный выпад когтистыми лапами, шлепок, снова промашка, и опять разочарованное 'мяу'. В метре над кошкой в воздухе порхало что-то крылатое, слегка поблескивающее, переливающееся от зеленого - к лиловому, и совсем, ну, просто совершенно, неправдоподобное. Оно то взмывало вверх, когда усатая охотница силилась достать добычу, то вновь опускалось к самой Аськиной морде... Сперва Маша подумала - наверное, это большая бабочка, но движение крыльев было столь стремительным, а мнимая бабочка казалась очень уж большой, что девочка решила - нет, все-таки птица. Да, оно было не крупнее пичуги, но заметно больше ба... Изловчившись, точно заядлая баскетболистка, кошка высоко подпрыгнула и ударом лапы смахнула добычу на траву в красно-синие медуницы. Но и девочка была проворна, она успела накрыть летучее создание ладонью, потом второй. - Никак, попугай! - обрадовалась Маша, она знала, что если эту птицу посадить в клетку и повторять каждый день одно и тоже, попугаи начинают разговаривать. - Сама ты, попугай! Чуть хвост не оторвала! - пискнуло из-под ладоней, в которые кошка уже тыкалась холодным мокрым носом и трогала их лапкой, мол, отдай, я его поймала первая. - Говорящий попугай! - еще больше обрадовалась Маша. - Сейчас укушу! - прошипели ей в ответ. - Ой! - только и вымолвила девочка. Птица была велика и для воробья. Маленькое перепончатое крыло распластанное на земле слегка подрагивало, а между пальцев, тонких детских пальцев, извивался хвост. Почти такой, как у ящерицы, может, и длиннее, с зубчиком на самом конце. Ящерок Маша ловила в пионерлагере не раз и не два, так что не боялась она желтопузых, да и лягушек, не в пример некоторым мальчишкам, брала голыми руками. - Только кусни! - храбро возразила она, сгребла добычу в ладони вместе с травинками и цветочками медуницы, и поднялась на ноги. - Хорошо, не буду! - согласился пленник, высовывая наружу змеиную плоскую голову с небольшим гребешком на затылке, или что там у него было. Кошка терлась у самых ног, Маша знала, что надо бы ее похвалить - не каждый день такая удача, не мышь - понимает Аська, и даже не летучая мышь! Но руки заняты. - Молодец, молодец, киска! Моя умница! - возможно более ласковым, вкрадчивым голосом успокаивала она Аську. - Мррр! - кошка все так же, настойчиво тыкалась острой мордой в гольфы. - Ррррр! - передразнивал её пленник, посматривая сверху на хищницу. - Ты кто такой? - cпросила девочка, слегка разжимая пальчики. - Кто? Дракон, разве не видишь! - прошипело существо, подбирая крылья и хвост, а гребень на змеиной головке взъерошился и стал торчком. - Драконы... - задумчиво протянула Маша, - они большие, а ты совсем крохотный. Может быть, ты карликовый дракон? - предположила она. - Может быть, - согласился дракон. - Но там, где живет моя стая, есть и большие, и очень большие драконы, которые могут и тебя, да и кошку твою, слопать, и не облизнуться. - Где-то, конечно, есть... Но сейчас ты не 'где-то', а тут, - резонно заметила Маша, - И это я спасла тебя от моей Асеньки, которая кушает таких, как ты, мелких в один присест. Зачем ты задирал мою киску?! спросила она и легонько стукнула дракончика по гребешку. Он смешно встрепенулся, будто воробей в пыли, нахохлился и пробурчал: - А зачем рыцари всякие ездюют на драконов охотиться? - Э, рыцарей давно нет на свете, они перебили друг друга, - грустно сказала Маша. - Вот здорово! - воспрял духом дракончик. - ... но и драконов настоящих у нас тоже нет, - еще более грустно продолжила она. - Значит, я буду первым и единственным! - обрадовался собеседник. - Как тебя зовут? Меня - Маша, - представилась девочка. - Очень приятно... Но у меня еще нет имени, - еле слышно ответил маленький дракон. - У нас, настоящих драконов, как у ваших, ну этих, истребленных рыцарей, прозвище надо заслужить. - Ты такой мелкий, но храбрый! - сказала Маша, - Ты не испугался моей Аськи, хотя всем на Свете известно, что нет зверя страшнее кошки. Ася, ходившая кругами, поняла, что речь снова зашла о ней, и мурлыкнула согласно. - В самом деле? - изумился дракошка, подозрительно глянув вниз. - Сэр дракон! Я нарекаю тебя Горыней! - гордо вымолвила девочка и пожала изумрудному от свалившегося на него счастья дракону переднюю правую лапку. - Это потому, что когда я совсем вырасту, буду, как гора, ну, или хотя бы, как полгоры! - подумал дракошка. - Это потому, что горемыка! - подумала Маша и вытерла набежавшую слезу. * * * Мама как-то читала Машеньке книжку о путешественнике, что сперва попал в гости к лилипутам, но после сам оказался гномом в стране великанов. - Может, Горыня, как раз из этих, из лилипутов? - спросила она у отца. Папа, которому Горыня сразу понравился, задумчиво почесал затылок. - Знаешь, все драконы, которые великаны были - они вымерли. А этот и остался только потому, что такой крохотный. - Эх, папа! Ничего-то ты не знаешь! - пожалела Маша отца, но вслух ничего не сказала. - Драконы специально изменили свой размер, чтобы не попадаться ненавистным людям на глаза. А там, куда они ушли, в Волшебной стране, все драконы - нормальные как раз, а люди росту лилипутского рядом с ними. Через месяц дракошка выучился изрыгать пламя, получалось это у него значительно лучше, чем у зажигалки. Только папа сядет с трубочкой к окну и станет спички по карманам искать, хлоп-хлоп, а дракошка тут, как тут огоньком попыхивает. Прикуривает. Один раз, правда, переборщил, чуть пожар, лихоимец, не сотворил, но обошлось дырой в занавеске. Мама была очень недовольна. Машеньке почему-то хотелось, чтобы ее питомец подрос, ну, хоть на столечко, ну, хоть чуточку. Еще в 'Спокойной ночи, малыши' видела девочка многосерийный мультфильм, как съел накомодный слоник коробку витаминов и вырос настоящим слоном. Что если попробовать? Аскорбинку Маша любила и сама, а вот горькие поливитамины из оленьих рогов - эти таблетки она на дух не переносила. - Кушай, Горыня! Не стесняйся! - упрашивала девочка дракошку, тот послушно глотал медикаменты пачками, но росту и весу не прибавлял. Ел дракончик мало, сперва - мух, не брезговал, так сказать, французской кухней, потом, наверное, с Аськой на спор, задрал жирного голубя, и кошка зауважала лилового гостя. Но мама сказала, что мухи - это негигиенично, а голуби нынче тоже все больные. И пришлось Горыне вкусить человечьей пищи. - Смотри, уже пачку геркулеса выел... Троглодит! - пошутил папа. - Нет, он хороший! - возражала Маша. - Только очень маленький. - Маленький, но цапнуть может больно, - предупреждала мама. - Могу! Могу! - соглашался Горыня. Потом настало лето, и Маша с мамой поехали на дачу. А с ними, конечно, и кошка Аська, да и дракончик Горыня. Домик у них был не ахти, строил дед еще в те времена, когда запрещалось иметь второй этаж. Это сейчас новые хозяева жизни понаставили замков да усадеб, феодалы наши недобитые. А прежде - все проще было, куда проще. Восемь соток, досочки да фанера, крыша рубиройдная. И зачем на природе такие излишества, как турецкий унитаз и мраморная ванна - этого ни Машенька, ни ее родители не понимали. Дракошка быстро освоился на новом месте. Поселился он на высоченной ели, что росла на краю участка. В густой хвое его лилового и не приметишь. Маша сначала боялась, как бы вороны не заклевали любимца, но
