человеком, на которого Яша обращал внимание и которого слегка боялся.
- Ну, я спрашиваю!
Ввиду неопределенности вопроса Каринка с Маринкой продолжали равномерно плакать.
Появился Прын, как всегда неожидано материализовавшись из ниоткуда. Старый Кац вздрогнул.
- Тебе что?
- Голый человек, - сказал Прын. - Они лазили в сарае, чтобы посмотреть на голого человека.
- На Нестора, что ли?
- Да, из кваритры 19.
- Да на что у него смотреть? - серьезно удивился старый Кац.
Старшая Каринка неожиданно прекратила плакать и заявила:
- Есть на что!
Прын открыл пасть и засмеялся.
- Чего смеешься?
- Посмотри на малявку!
Каринка снова прекратила плакать и заявила, что ей десять лет (прибавив восемь месяцев), а в таком возрасте раньше замуж выходили.
- Замуж собралась, - сказал Прын, - ох не к добру это все.
Старый Кац пока не клюнул.
- Что не к добру?
- Не годится голым в окне стоять. Смотри, что с детьми делается. Я бы за такое...
Старый Кац потемнел.
В четыре двадцать пополудни в городе отключилась канализация. Еще через час были перерезаны подземные электрокабели и электричество не смогли восстановить. Бодрые радиопередачи прекратились. Становилось тихо и страшно. В канализационных колодцах кишело нечто невнятное и приподнималось, приподнималось, грозя выплеснуться на улицы смертельным потоком. Единственный отель - многоэтажный 'Гостеприимный' был срочно эвакуирован, потому что начал оседать фундамент. Говорили, что 'Гостеприимный' построен над бывшими каменоломнями, а в каменоломнях...
Андревна надела парадный платок (оранжевый с желтым) и накрасила губы, как в праздник. Она была худа и жилиста от ежедневных трудов, и даже в таком возрасте помада ей шла. Сзади Андревну можно было принять за девушку, настолько хорошо сохранилась ее фигура. Она привычным движением приостановилась у зеркала, не замечая себя.
- Ну что, пойдем что ли?
- Ага, - ответил Кац.
Они поднялись на второй этаж к квартире номер 19 и старый Кац вдавил кнопку звонка мутным желтым ногтем.
- Есть кто-нибудь?
- Я не могу выйти, - ответил Ульшин.
- Почему это?
- Я не одет.
- Тогда оденься, я подожду.
Старый Кац вопросительно посмотрел на Андревну; Андревна кивнула.
- Я занят, - сказал Ульшин из-за двери.
- Я те дам занят, - проговорил Кац, понемногу распаляясь. - Я к тебе пришел!
Он ударил в дверь ладонью и упали,разбившись, несколько кусков штукатурки.
Андревна отрицательно покачала головой.
Кац снова остыл.
- Хорошо, я тебя подожду, - сказал он с мрачной уверенностью.
Они спустились и стали ждать на крыльце.
- Он не выйдет, зря это все, - сказал старый Кац.
Снова появился Прын.
- Не вышло?
- Лучше уйди, не зли меня.
Прын не стал злить, но остался.
Они долго стояли молча. Приближался вечер, уже угадывался в особенной тишине и в спокойствии мутного тумана над полями.
- Как твоя лодка? - спросил Прын.
Старый Кац единственный в округе имел большую моторную лодку, настоящий катер.
- А тебе зачем?
- Хочу купить.
- Не хватит денег.
- Ну хоть дай покататься.
- Ты умеешь?
- Нет, - ответил Прын и снова замолчал.
Водить катер умели только старый Кац и Яша. И это решало дело. Подумав, Прын выбрал Яшу.
Во дворик вошла Светлана. Она выглядела озабочено-беспутно, похожая на путану, которой не везет с клиентами. Несмотря на жару, она была в кожаной курточке и широких кожаных шортах до колен.
Старый Кац стал на крыльце, не давая пройти.
- Здравствуйте, - Светлана подняла глаза.
Прын приготовился выплюнуть точно отмеренную порцию яда.
Голый Ульшин метался по комнате. Он слышал перебранку внизу, но не мог выйти. Дело было не в скорпионах, к скорпионам он привык, видел за сегодня уже четырех в собственной квартире и как-то успокоился. Послушав радио, которое теперь выключилось, успокоился еще больше: всем вместе умирать не страшно, надо, значит, надо. Дело было в одежде, он не мог к ней притронуться. Он ругал себя вслух теми словами, которые знал, но это не помогало.
Светлана дико закричала внизу, неразборчиво. Кажется, она просила его не выходить. Как жаль, что раньше он не здоровался с этими людьми. Жаль или правильно? Какая разница сейчас!
Он высунулся в окно по пояс. Светлана каталась в пыли, а старый Кац давил ее метлой, стараясь попасть в лицо. Андреевна безучастно стояла в стороне. Откуда взялась метла? - конечно, Прын принес, он всегда знает что приносить.
Ульшин бросился к шкафу, ища оружие. Из шкафа выпала груда грязных тряпок вперемешку с гвоздями. Он стал рыть дальше и нашел топор. Топор был тяжел и страшен, но очень туп. Нестор взвесил топор в руке и понял, что все равно не сумеет ударить человека - ни топором, ни пальцем. Он ударил топором по столу и слегка повредил себе запястье. Стол оказался неожиданно прочным.
Светлана снова закричала на улице.
Он еще раз ударил по столу, на этот раз обухом, и стол, не выдержав, обвалился. Значит, обухом получается сильнее. Значит, нужно бить обухом. Небольшой фиолетовый скорпиончик спрыгнул с карниза и шлепнулся на пол с громким стуком. Неожиданно Ульшину стало стыдно то того что он голый. Скорпиончик посмотрел на голого Ульшина и стал быстро вгрызаться в паркетный пол, очевидно, направляясь к первому этажу. Ульшин ощутил холодное спокойствие. Ушел во вторую комнату и надел очки. Кто-то внутренний действовал за него.
Он подошел к подоконнику и положил на него большой палец. Подоконник широкий, дубовый, некрашеный давно. Столько раз Светлана предлагала начать ремонт. Он перевернул топор обухом и изо всех сил ударил по пальцу левой руки - разорвалась бомба. Он закричал и продолжал кричать, пока был воздух в легких. Очки сползли на переносицу и Нестор аккуратно поправил их мизинцем, который действовал совершенно самостоятельно. Ноготь большого пальча был расплющен и уже вскипал кровью по краям. В глазах стоял туман.
Не одеваясь, он выбежал во двор, ударил обухом красное огромное лицо (лицо проломилось), стер с лица очки и бросил топор.
Он бежал в сторону заката.
- Приведите Яшу, - сказал Прын.
