— Обратил, как не обратить.
— И что вы увидели?
— Увидел дверь с простреленным замком. Кто мне за него заплатит?
— А вы знаете, что эта дверь никуда не ведет? За ней — лишь кирпичная кладка.
Старик покивал.
— Ну конечно. Кладка, да.
— Мне не нравится ваш юмор, — сказал Малдер хмуро.
— Прошу прощения, — желчно сказал старик, — но я не вижу тут никакого юмора.
— А кто же тогда в пол стучал, дверями хлопал? Кто все время над нами подшучивал?
— О, так я имею здесь целую компанию?
— Странно слышать это из уст привидения.
— Кто привидение — я? Ха! — Старик хлопнул себя ладонями по бокам и коротко хохотнул. — Так вот оно что! Это ваш пистолет ввел меня в заблуждение. Значит, вы — охотник за привидениями? И считаете меня призраком? Знаете, эти стены повидали много странных типов. Но вы первый вошли сюда с пистолетом.
— Странных типов? — переспросил Малдер.
— Ну да, — кивнул старик.
— Вроде тех, что лежат вон там, под полом… — Малдер повернулся, показывая на страшный тайник — и остолбенел. Дыра в полу исчезла, словно ее и не было; на этом месте стояли два кресла. — Что это за фокусы?
— Какие еще фокусы? — как бы с недоумением спросил старик.
— Здесь лежат два трупа, прямо под половицами. — Опустив голову, Малдер обошел вокруг кресла. На полу не было ни трещины, ни царапины, доски лежали ровнехонько. Но ведь он сам, своими руками…
— Присядь, сынок, — сказал старик. — В ногах правды нет.
Сунув пистолет в карман, Малдер рухнул в кресло, закрыл лицо руками.
— Выпиваешь? — стоя над ним, строго вопросил старик. — Колешься? Покуриваешь?
Не отнимая ладоней от горящего лица, Малдер помотал головой:
— Нет. Нет. Нет.
— Так я тебе и поверил. Все вы говорите одно и то же. -
Старик опустился в кресло напротив. — Между прочим, перед тобой — психиатр. Я специализируюсь на психических расстройствах и маниях, связанных со сверхъестественными явлениями.
Сквозь пальцы Малдер с интересом взглянул на старика.
— Правда? Я и не знал, что есть такая специализация.
— Я именую своих пациентов испытателями души, — продолжал старик. — В результате длительного опыта общения с психами всех мастей, я создал своеобразную классификацию, в которой объединил тебе подобных в одну категорию.
— И что же это за категория? — полюбопытствовал Малдер.
— Самовлюбленные, самодовольные, самоуверенные эгоцентристы, — объявил старик голосом судьи, выносящего смертный приговор.
— Отличная категория!
— Не обольщайся, ты далеко не уникум. Таких одержимых и нелюдимых трудоголиков полным полно. В большинстве случаев они заканчивают свои дни в психушке. Имей это в виду.
Малдеру такая перспектива была совсем не по душе.
— Думаю, что вы заблуждаетесь на мой счет, — сказал он.
— Заблуждаюсь? — возмутился старик. — А кто у меня перед
носом пистолетом размахивал? Кто заявлял про мертвецов под полом? Кто твердил о кирпичной стене вместо двери?
Малдер оглянулся на ту самую дверь. В настоящий момент дверь была закрыта. Но не померещилась же ему эта стена, в конце концов?! Нет, один из них двоих, определенно, сумасшедший. Малдер был уверен, что не он.
Полоумный старик не унимался:
— А еще наверняка вбил себе в голову, что видел инопланетян.
Малдер усмехнулся. Что ты можешь знать об этом, несчастный безумец? Да, я видел инопланетян…
— Знаешь, откуда все твои бзики? — подавшись вперед, спросил старик.
— Из окружающей действительности, наверное, — осторожно предположил Малдер.
— Из твоего одиночества, — проникновенно сказал старик. — Одинокий человек всегда склонен к парамастурбации. Она придает его никчемному существованию смысл, который он не может обрести в нормальной жизни. Ведь ты, конечно, считаешь себя серьезной, увлеченной и непонятой личностью. Не так ли?
— Парамастурбация? — с брезгливой гримасой переспросил Малдер.
— Нормальные люди сторонятся таких, как ты. — Старик укоризненно покачал головой.
— Хватит! — сказал Малдер резко. — Я устал от ваших измышлений.
— И каждое Рождество ты проводишь один…
— Я не один!
Старик покивал:
— Еще одно заблуждение.
— Да нет же, — сказал Малдер, удивляясь на себя — зачем он оправдывается перед этим чокнутым. — Я здесь с напарницей. Она где-то в доме…
— За кирпичной стеной? — спросил старик ехидно. — И как же ты сумел ее сюда заманить? Наверное, стянул ее ключи от машины.
Отвечать на этот выпад Малдер счел ниже своего достоинства.
— А хочешь, я объясню тебе, почему ты терпеливо сносишь ее занудные разглагольствования? — спросил старик. — Потому что тебе страшно. Ты боишься одиночества.
Неприятно было слышать такие слова из уст сумасшедшего. Вдвойне неприятно оттого, что старик во многом был прав. Он был прав почти во всем. Но Малдер не хотел это признавать.
— Пойду, поищу свою напарницу, — сказал он и шевельнулся, словно бы собираясь встать, но как-то вяло, неубедительно. Не иначе, этот проклятый старик — энергетический вампир.
— Валяй, ищи. — Старик поднялся, обошел кресло, в котором безвольно оплыл Малдер, и направился к двери с простреленным замком. Открыл ее и преспокойно прошел в соседнюю комнату. Обернулся на пороге, помахал Малдеру рукой: — Кирпичная стена, говоришь? Ну-ну.
Малдер вскочил.
— Пересмотри свой взгляд на жизнь, сынок, — посоветовал
старик с усмешкой.
Малдер рванулся вперед и пребольно ударился лбом о кирпичную стену. У него потемнело в глазах.
Свет опять погас.
— Малдер… — Скалли было страшно до чертиков. Она не призналась бы в этом даже самой себе, но это было именно так. Этот дом, эта гнетущая атмосфера готического романа действовали ей на нервы. Да еще мертвецы под полом…
Не то чтобы Скалли боялась мертвецов, их она повидала много, всяких (спасибо Малдеру!), но эти были не такие, как все. Эти мертвецы были особенные.
Малдер, Малдер, что ты наделал, подумала Скалли с укором.
По-моему, я схожу с ума…
Нет, не хочу. Не хочу и не буду, упрямо сказала она самой себе. Возьми себя в руки, истеричка! Не существует никаких привидений…
За спиной тихонько скрипнула дверь.
Ну почему, почему всегда так — за спиной?
Скалли порывисто обернулась, и ее затрясло, словно под током.
Привидение!
Белое, колышется в воздухе.
