Не сдержавшись, Скалли сорвалась на истошный крик. Она
хотела выхватить пистолет, но, путаясь трясущейся рукой в складках плаща, никак не могла нашарить кобуру.
Женщина в белом тоже вскрикнула — не то чтобы испуганно, скорее предупреждающе:
— Нет-нет, не надо, я вас не трону.
— Я агент ФБР! — завопила Скалли. — Я вооружена!
— Кто вы? — удивленно переспросила призрачная женщина.
— Я вооружена, — повторила Скалли, едва не плача. Да где же
этот чертов пистолет?..
— Кто вы?
Как это уже было раньше, освещение включилось само собой, и Скалли смогла разглядеть свою неожиданную собеседницу. Это была сухая седовласая дама с бледным лицом и глубокими черными глазами; ее белые одежды и впрямь слегка смахивали на саван.
Скалли сумела-таки достать свой пистолет, но оружие не прибавило ей уверенности.
— Простите, но я немного нервничаю, — предупредила Скалли седую старушку. — Не подходите.
— Так вы — агент ФБР? — кутаясь в свою ветхую накидку, спросила старушка. На пистолет, пляшущий в руке Скалли, она смотрела без испуга, скорее с интересом.
— Меня зовут Дана Скалли, и я… — Скалли глубоко вздохнула, заставляя себя успокоиться, — я могу показать вам свое удостоверение.
Старушка не стала настаивать на немедленном предъявлении документов.
— А я подумала, что вы — привидение, — сказала она — похоже, всерьез.
— Нет, что вы. — Скалли опустила пистолет. — Я просто ищу здесь своего напарника.
— Высокий? С благородным профилем? — уточнила старушка.
Это у Малдера-то благородный профиль? — подумала Скалли, ощутив укол ревности. Вот ведь старая кошелка!
Вслух же она спросила:
— Вы его видели?
— Вместе с вами, в гостиной. И решила, что он — тоже призрак. — Старушка смущенно улыбнулась.
Малдер — призрак? Скалли немного позабавила эта мысль.
— Значит, это вы были наверху?
— Время от времени я страдаю лунатизмом, вот и подумала, что вы мне просто приснились. А вы возьми да и появись снова.
— Прошу прощения, — сказала Скалли. Пистолет в кобуру она так и не убрала — мало ли что. Старушка сама призналась, что она лунатичка. А может, она еще и чокнутая. Живя в таком доме, недолго свихнуться. Надо бы с ней помягче… — Мне так неловко, что я вас напугала. Видите ли, мы обнаружили трупы…
— Трупы? — изумилась старушка.
— Да.
— Где?
— Здесь… — В полном недоумении, Скалли замолчала. Не было здесь никаких трупов. И дыры в полу тоже не было. Но не могла же она исчезнуть сама собой? Или могла? Как исчезла лестница, ведущая на галерею…
— Что с вами? — участливо спросила старушка. — Вы как будто привидение увидели. — И, понизив голос, сообщила доверительным шепотом: — Кстати, в этом доме они водятся.
У едва начавшей успокаиваться Скалли вновь пробудились нехорошие подозрения.
— Кто вы?
— Я здесь живу, если позволительно так выразиться, — несколько загадочно ответила старушка.
Что-то она темнит, подумала Скалли и снова подняла пистолет.
— Где мой напарник? — требовательно спросила она.
Старушка поджала губы:
— Так вы все-таки собираетесь меня застрелить?
— Вот тут, на этом самом месте, лежали два трупа! — нервно
выкрикнула Скалли.
— Наверное, это была злая шутка местных привидений, — пожала плечами старушка. Нет, точно, она сумасшедшая.
— Я не верю в привидения!
Полоумная старушенция неприятно захихикала. Скалли не выдержала, побежала к двери, распахнула ее — и едва не врезалась в кирпичную стену. Как же так?.. Не веря своим глазам, она потрогала стену рукой. Холодная, сырая, и раствор между кирпичами совсем свежий, словно стену сложили только что. Этого не может быть, подумала Скалли, я же прошла через эту дверь каких-нибудь десять минут назад. Этого просто не может быть…
Но это было.
Аккуратно прикрыв дверь, Скалли обернулась, растерянно посмотрела на старушку.
— И зачем вы сюда приехали? — спросила та.
— Это все мой напарник…
— Он верит в привидения?
Во что он только не верит…
— Да.
— А вы — нет?
— Нет.
— Бедняжка, — проговорила старушка сочувственно. — В ночь перед Рождеством гоняться за тем, во что даже не веришь. — Она сделала шаг навстречу Скалли, выпростав из-под накидки узкую, пергаментную ладонь, словно намеревалась погладить бедного агента ФБР по головке, утешить, приласкать…
— Не подходите ко мне! — взвизгнула Скалли, потрясая пистолетом.
Старушка остановилась.
— Знаете, ваше лицо — как открытая книга для меня, — сказала она, качая головой. — Я читаю на нем страх, неудовлетворенные желания и подсознательную тягу к одному человеку, который почти всегда рядом с вами. У вас с ним неразрывная, сверхъестественная связь…
— Что?!
— Быть может, вы и самой себе в этом не признаетесь, убеждаете себя, что это ваш дружеский долг, и отметаете прочь низкую истину. Но на самом деле, ваша единственная радость в жизни — доказать, что он неправ.
— Да откуда вы можете это знать? — возмутилась Скалли.
Вредная старушенция не ответила, но на губах у нее заиграла тонкая усмешка — что, милочка, не в бровь, а в глаз?
— И вовсе вы не живете в этом доме! — в запальчивости заявила Скалли. — Это не ваш дом!
— Если судить по тому, что со мной здесь обращаются как с прислугой, то — да, не мой, — сухо ответила старушка.
— А почему вся мебель в чехлах? — продолжала наступать Скалли.
— Мы делаем ремонт, — нашлась старушка.
— А где рождественская елка?
— Мы не празднуем Рождество. Мы евреи.
За спиной — опять за спиной! — проскрипела дверь.
Обернувшись, Скалли узрела старика в темном пальто и шляпе с опущенными полями. Видимо, для него, как и для Дэвида Копперфильда, кирпичные стены не были серьезной преградой.
— Ни с места! Иначе буду стрелять! — Скалли вертелась волчком, наводя пистолет то на старика, то на старушку. — Ни с места, слышите!
— По-моему, мы их заинтриговали, — с довольной улыбкой сказал старик подруге дней своих суровых. Старушка, тоже улыбаясь, покивала в ответ.
