войн, обрушивающихся на нас с завидной регулярностью, в то время, как Смафф, Головоноги и Ии-Ип не вели за последние пятьсот циклов ни одной?
- Что ты несешь!
- Спокойно. До исполнения нашего предназначения еще довольно далеко. Ибо есть причины, препятствующие этому. И они не грозят нам из другой галактики, не кроются в глубинах Мультиверсума, а находятся внутри нашего вида, нашей цивилизации. Лишь толстый слой обмана мешает всем увидеть свет правды, и объединиться под знаменем предназначения, под знаком царственной династии фамилии Вурроу - Трапецией Власти!
- Это невозможно! Род Уяусов возник на почве стремления к независимости, и столь же сильно оно и здесь. Я не вижу тут ни следа фальши, о которой ты говоришь! Мы же не можем силой присоединить ГалОМу!
- Верно, не можете. И никогда не сможете, - раздался сзади голос.
Шерсть на загривке Уяуса встала дыбом от неожиданности и испуга. Он резко обернулся. На него смотрел, отложив в сторону веерообразную кость, Мируака Мраиви. Великий Флагман Муряусы ехидно скривился, глядя на него:
- Будущий Уяус 315-й мудр, раз столь хорошо понимает это.
Жгучий стыд уже притупился с тех пор, но иногда, вот как сейчас, охватывал его при этом воспоминании. Равномерный писк Т-флюктуометра дальнего обнаружения не изменял свой успокаивающий тон. Ххисар устало откинулся в ложементе, закончив расчет. Он тихо проговорил:
- Траектория подхода, скорее всего, будет удачной. Мау спокоен, так что выйдем всего лишь в шести днях хода в обычном космосе от Миу. Программа посадки грешит неточностями, что взять с этой старой постройки. Так что пойду вручную. Гравитроны - в последний момент и недолго, а лучше вообще обойтись стационарной электромагнитной ловушкой, если, конечно, попаду в нее.
- Это правда так опасно - садиться на Миу на гравитронах?
- Достаточно вспомнить, что ни одному головоногу это не удалось, хотя они - постоянные обитатели ядра Галактики. А удалось лишь...
- Знаю, знаю. Ххисару 11-му Вурроу, в его предпоследнем странствии, до того, как он провалился в черную дыру, а вместе с ним - и надежда на продолжение рода Ххисаров по праву первородства.
Ххисар иронически взглянул на Уяуса.
- Ну я уж постараюсь, чтобы на Вашем Высочестве не прервалась династия Уяусов...
Из космоса Миу выглядела как изображение внешних электронных оболочек сложного атома. На явственно видимый шар накладывались концентрические туманные сферы. По мере того, как кнаружи увеличивался их диаметр и толщина, они становились все более незаметными. И невозможно было поверить, если не знать, что это размытое пятно на фоне яростнооранжевой туманности слева, заменяющей здесь звездное небо, и жгучефиолетового света справа, который можно было принять за сияние близкой звезды спектрального класса O, было размером в диаметре более миллиона километров. Еще труднее было поверить, что по воле случая в этой невероятной гравитационной ловушке была область с более-менее твердой поверхностью, окруженной более-менее чистой от пыли газовой мантией, состоящей из смеси азота и кислорода. И уж совсем несусветным казался состав этой самой твердой поверхности - силикатный песок с примесью тяжелых металлов, главным образом - золота (до 20% по массе).
Так или иначе, благодаря указанным свойствам Миу была не только заселена ххифс, но была также единственным экспортером этого полезного металла в трех галактиках (главной и спутниках), одно время столицей ГалОУя, а также священным местом для всех ххифс, ибо именно ее выбрали жрецы в качестве места для строительства Храма Вечной Памяти. И хотя космическая строительная промышленность возводила и более впечатляющие объекты, шестидесятикилометровая золотая игла, как бы пронзившая почти идеальную плоскость, была уникальным инженерным сооружением, не разваливающимся под собственной тяжестью благодаря переменности сил тяготения, в поле которых она была построена. Ее вершина была увенчана Миуанским Ромбом - напоминающим спроецированный в объем геральдический знак Муряусы, только со сглаженными гранями (в те времена династия по малопонятным требованиям жрецов на время отошла от старых символов власти). Этот объект, находясь уже в поле отрицательного тяготения, был связан с остальной конструкцией связью, работавшей на растяжение. Религиозные мотивы были не единственными из тех, которыми руководствовались строители Храма. Теперь лишь он являлся единственным постоянно действующим центром Т-связи в Галактике благодаря жесткому закреплению полюсов индуктора в гравитационном поле с сильным градиентом.
Население же Миу никогда не было большим - в основном обслуживающий персонал золотодобывающих предприятий и космопорта, жрецы, а также фермеры, выращивавшие гидропоническим методом неприхотливые растения как в пищу, так и на корм скоту.
Все это вспоминалось Уяусу, когда он, заключенный в скафандр и распростертый на ложементе, наблюдал, как Ххисар вцепившись когтями в решетчатую пилотажную рамку одной рукой, другой манипулирует сектором тяги, и дрожь эмиссионных двигателей то охватывает корабль, то вновь стихает по мере спуска сквозь внешние оболочки Миу. Горизонт, давно уже ставший плоским, то и дело переворачивался с ног на голову и обратно, когда Ххисар компенсировал потерю скорости спуска в зонах отрицательной гравитации, Счетчик радиации взревывал в радиационных поясах, коих было великое множество разных видов, и перегрузки то подступали, то отступали, меняя свое направление (аппаратура искусственной гравитации тоже была отключена, как во время боя).
Наконец, с протяжным свистом, корабль опустился в приемную воронку и был тут же подхвачен наведенным магнитным полем, когда Ххисар полностью убрал тягу, переведен в горизонтальное положение (кольцо соленоида взметнулось над головой), и направлен в ангар.
Часом позже они смогли выйти на поверхность 'планеты'. Восьмидесятиградусный зной опалил ноздри Уяуса, и он тут же расстался с мыслью размять летательные перепонки - здесь это могли делать лишь миуанцы, или те, кто долго акклиматизировался к местным условиям. Вид был откровенно унылый, и даже золотистый блеск дюн не придавал веселья этой, в общем-то, банальной пустыне под пыльным, мутным небом, половину которого занимало белое сияние. Смотреть туда было невозможно, но Уяус знал из показаний часов в кабинете коменданта космопорта, что миуанский недельный день заканчивается, чтобы уступить место недельной ночи, под конец которой начинал оседать инеем углекислый газ. Да и сама смена дня и ночи сопровождалась вечной всепланетной пыльной бурей, бушующей вдоль терминатора. Может быть, кто-то и находил очарование в этом неприветливом мире, но Уяусу он был не по душе.
Повернувшись, они посмотрели на Храм. Уяуса разочарование подстерегало и здесь. Вид уходящей в небо грязно-желтой стены, испещренной выступами, впадинами и отверстиями, был вполне неестественным. Казалось, будто они смотрят на неумело нарисованную на стене картину, или что мир вдруг внезапно перевернулся, и они висят над корпусом окутанной синей дымкой орбитальной станции средних размеров, зачем-то вмурованной одним концом в бесконечную стену. Но именно Храм был их целью путешествия сюда, так настоял Уяус.
Редкие ххифс много знали о жрецах. Общеизвестным было лишь то, что с их помощью происходило возвращение законсервированного в момент гибели сознания из утраченного тела в специально выращенный бессознательный клон. Еще все знали, что они носят неприспособленные для полета одежды Сумар, и что они подчиняются высшим силам в большей степени, чем правителям. Но они непременно были мудры, и к ним часто обращались за советами. Вот и Уяус решил оформить неясное предощущение в четкую идею, воспользовавшись помощью жрецов самой Миу.
Воспользовавшись выданным им транспортом на воздушной подушке, они, взметая тучи пыли, помчались между корпусами заводов и врытых в землю низких куполов частных домов по направлению к Храму. Остановившись у одного из многочисленных входов, они вошли внутрь (помещение не отличалось ничем особенным), и осведомились у проходившего по коридору жреца, может ли наследник Уяуса рассчитывать на аудиенцию какого-нибудь духовного лица из вершины иерархии. Жрец (одеждой ему служил кусок материи, перекинутый через одно плечо и завязанный вокруг бедер и хвоста) ответил, что сообщит об их желании и попросил их подождать здесь, но попросил Ххисара удалиться. Ххисар, ворча, сказал, что подождет снаружи, и Уяус остался один. Уяус вдруг вспомнил, что когда жрецам задаешь вопросы в лоб, о чем бы то ни было, они всегда отмалчиваются. Его всегда раздражала эта манера, но сейчас не время шутить, особенно с высшими иерархами, так что играть придется по их правилам, не
