отношением...'
Дальше полковница уже не читала... С нее было вполне довольно прочитанного, чтобы из груди ее вырвался отчаянный крик: 'Подлец!'
Она с этих пор еще более привязалась к Мите, словно в отместку, что ее хотят непременно отдалить от него. Митя сделался ее кумиром. Она перессорилась со всеми родными, которые только осмеливались отзываться о нем двусмысленно. Своей двоюродной сестре она даже так энергично показала дверь, что в Коломне долго еще ходил рассказ об этом происшествии.
Но замечательнее всего в этой трагикомической истории было то, что виновник этой бури, о котором, благодаря сплетням, в Коломне слагались целые легенды, ни малейшим образом не был причастен ко всем этим обвинениям и предостережениям родных и знакомых. Это был самый скромный и непритязательный господин, меланхолик по натуре, скорее робкий, чем смелый, не предъявлявший к жизни никаких особенных претензий. Никогда и ни в каких 'предосудительных' поступках он не был замешан, с 'подозрительными' людьми знакомств не водил, в своих мечтах летал невысоко, словом - этот Дмитрий Алексеевич Кропотов, выброшенный в один день на улицу, был один из тех многих, самых обыкновенных смертных, простых, слабых, ничем особенно не выдающихся, у которых только еще не заглохли инстинкты правды, совесть не подвела итогов, и сердце не потеряло способности биться и трепетать при виде бесчеловечия и несправедливости и наконец, переполненное, порой давало о себе знать робким словом негодования, участия, сожаления...
Вот вся вина этих людей.
VIII
Андрей Иванович не ошибся в своем предположении. Он потерпел полную неудачу в своей миссии, несмотря на мундир и ордена, надетые им для свидания с г. директором правления. Не старый еще, пухлый, подслеповатый директор объяснился с ним весьма любезно, но вежливо дал понять, что решение, принятое относительно Кропотова, бесповоротно. Он дипломатически отвергал какую бы то ни было 'политическую причину' увольнения, но зато и уклонился от объяснения других причин. Адмиралу, как он потом рассказывал, 'очень хотелось плюнуть этой каналье в морду', но он благоразумно от этого воздержался, к искренней горести полковницы. Она однако вовсе не намерена была оставить дело так. 'Я доберусь до него!' - объявила она и решительно потребовала адрес председателя совета, чтоб изложить ему обстоятельства дела. - 'Пусть он узнает!' Напрасно брат отсоветовал ей даром 'портить кровь'. Она была непреклонна, и адрес ей дан.
Вместе с известием о неудаче своей миссии адмирал принес и более приятное известие: в одном частном обществе открывается вакансия, и старый товарищ его дал рекомендательное письмо Дмитрию Алексеевичу, которое тут же и было вручено Мите. Полковница, конечно, обрадовалась и благодарила брата, а сыну она по этому поводу сказала:
- Смотри, Митя, если поступишь на место - молчи, так-таки и молчи... Никаких разговоров. Оно лучше!
- Д-да... Помалчивай, брат, помалчивай, Митя! - подтвердил и адмирал, прощаясь и обещая завтра придти узнать о результатах.
На следующий день полковница облеклась в шелковое платье, которому было, кажется, лет двадцать, надела новые перчатки, праздничную шляпку и вышла вместе с сыном из дому. Сын на дороге пробовал было ее остановить от визита к председателю совета, но она была неумолима. Она так дело оставить не может.
- Ты иди себе, Митя, в Общество, а меня оставь... Я еще зайду в церковь! - прибавила она, перекрестив незаметно сына. - Пошли тебе господь удачу!
Во втором часу полковница вернулась домой. Адмирал, дожидавшийся ее, сразу догадался по взволнованному, возбужденному лицу сестры, что поход ее не был удачен. Она сбросила с себя тальму, швырнула на стол шляпку и крикнула:
- Ну ж и люди, братец!..
- Неудача?
- Я сперва рассказала ему, - продолжала она прерывающимся голосом, все как следует, самым деликатным тоном; он внимательно слушал, а потом, когда я кончила: 'Не мое, говорит, дело'...
- Что же дальше? - с беспокойством спросил брат.
- Дальше? Что дальше?.. Дальше я начала говорить. Ну уж, признаться, не выдержала, братец, и наговорила ему... Он будет помнить. Пусть хоть раз выслушает правду от матери-старухи!
Адмирал хорошо знал, что могла 'наговорить' полковница, но не смел спросить о последствиях, тем более, что полковница о них умолчала и, передавая все подробности, не сочла нужным рассказать, как от генерала ее вывели торжественно два курьера под руки до самого подъезда.
Скоро вернулся и Дмитрий Алексеевич.
- Ну, что?
- Место уже занято, - проговорил он, - опоздал.
Он тоже скрыл истину, не желая огорчать мать и дядю. Его сперва хотели принять, но когда узнали, что он тот самый Кропотов, о котором было напечатано в газетах, довольно неловко извинились и объявили, что место уже занято.
- Ну что ж, занято так занято! - проговорила неожиданно спокойно полковница. - Еще найдем место!.. А я, братец, так это дело не оставлю, нет! - снова загорелась она, вспоминая свою неудачу. - Неужели же, в самом деле, так из-за людской подлости пропадать человеку?..
- Нет, уж вы лучше, маменька, оставьте...
- Как бы хуже не вышло, сестра!.. - задумчиво промолвил старик.
- Хуже?!. Да чего может быть хуже того, что с сыном сделали?.. Безвинно... выгнали... Лишили куска хлеба... Нет!.. Я пойду к самому министру!..
ПРИМЕЧАНИЯ
ИЗ-ЗА ПУСТЯКОВ
Впервые - в журнале 'Дело', 1881, № 8.
Стр. 185. Аркольская битва. - Арколе - селение в Северной Италии на левом берегу реки Альпоне, где во время Итальянского похода Бонапарта в 1796-1797 гг. произошли бои между французской и австрийской армиями.
Стр. 186. Кульмский крест - прусский орден, учрежденный в память победоносного сражения союзных армий, куда входили и русские войска, с Наполеоном при Кульме в августе 1813 года.
Мария Стюарт (1542-1587) - шотландская королева, казненная по обвинению в заговоре против английской королевы Елизаветы.
Стр. 196. ...графу Толстому - Граф Дмитрий Андреевич Толстой (1823-1889), в 1866-1880 гг. - министр народного просвещения. В 1871 году провел реорганизацию среднего образования, заключающуюся в значительном усилении преподавания латинского и греческого языков в гимназиях, причем только воспитанникам классических гимназий было предоставлено право поступать в университет. Реальные гимназии были преобразованы в реальные училища.
Стр. 205. ...заимствуете их на Сенной... - т.е. на рынке, который располагался на Сенной площади.
Л.Барбашова
