– Небольшая уловка, – пробормотал Дэкс настолько сексуально, насколько смог, и придвинулся к Мэдди как можно ближе.
Ее близость оказалась необыкновенно возбуждающей.
– Думаю, ты будешь удивлена, – хрипло сказал он.
Она смотрела на него серьезно и озадаченно.
– Возможно, но я не совсем поняла шутку…
– Дэкстер! – резко прозвучал голос бабушки. – Выбери вино.
Серые глаза Мэдди расширились, и она внезапно стала выглядеть такой беззащитной, что он почувствовал к ней жалость.
– Вы? – в конце концов прошептала она, выхватывая руку так, будто он укусил ее. – Вы Дэкстер?
Он кивнул, но странно, не испытал удовлетворения, видя ее растерянность. А ведь она стремится к наживе, и он должен это помнить.
– Хорошая шутка, а?
– Но… – Мэдди пристально посмотрела ему в глаза, и вдруг по его жилам пробежал огонь. – Где же тогда твои очки? – вызывающе спросила она.
– Где-то на свалке в окрестностях Рио. Мое зрение восстановили с помощью лазера. Это значит, что я могу смотреть в твои глаза и видеть твою душу, – добавил он, подумав, не зашел ли слишком далеко, играя с ней.
Возможно, он немного переборщил.
– С помощью лазера? – переспросила Мэдди рассеянно. Казалось, она собиралась с мыслями. – Если ты можешь смотреть в мою душу, то, может быть, тебе в глаза внедрили рентгеновский аппарат?
Он усмехнулся.
– Удивительная вещь современная наука, правда?
Она оглядела его с ног до головы.
– Дэкс был очень маленьким. Ты высокий, – сказала она подозрительно.
– Я вырос, с тех пор как был подростком. Ввысь и вширь.
– Настолько? – с сомнением воскликнула Мэдди, продолжая рассматривать его мощную фигуру.
По мере того как она пристально рассматривала его, Дэкстеру становилось дышать все труднее. Определенно Мэдди умеет «завести» мужчину, думал он.
– Я тренировался. Мне надоело, что со мной постоянно грубо обращались.
– Но ты был такой тощий! Такой невозмутимый и такой отрешенный.
Он ухмыльнулся.
– Но теперь я не отрешенный и не невозмутимый, не так ли?
– Н-нет.
К его облегчению, Мэдди отодвинулась назад. Напряжение немного спало.
– Вот почему я думаю, что ты вовсе не Дэкс, – произнесла она презрительно, ее красивые глаза приобрели темно-серый оттенок. – Ничего у вас не выйдет.
Он нахмурился.
– Что ты имеешь в виду?
– Люди не меняются так сильно. Ты заодно с Дэксом. Вы устроили заговор, чтобы выдать меня замуж за другого человека…
– Нет никакого заговора. Уверяю тебя, – промурлыкал Дэкс, поглаживая ее оголенную руку. Он чувствовал себя немного опьяненным. Очевидно, от своего триумфа. Ему удалось добиться того, чтобы Мэдди лишилась дара речи. Но это была еще не победа. – Так вот, – продолжил он интимным шепотом, положив руку на ее колено. – Давай познакомимся поближе.
Мэдди вскочила, покраснев и отталкивая его руку. Ее реакция его удивила.
– Дэкстер! – скомандовала бабушка. Ее голос звучал настороженно. – Распорядись насчет вина и меню, иначе мы просидим здесь всю ночь.
– Прости. – Он повернулся к официанту, который терпеливо ждал распоряжений.
Она не верила ему. Это не Дэкстер. Это абсолютно невозможно. Женщины могут преобразиться до неузнаваемости, но не мужчины. Он сыграл с ней неудачную шутку! – с горечью подумала Мэдди.
Дедушка ошибся. Фицджералды не были заинтересованы в улаживании разногласий между двумя семьями с помощью династического брака. Они ответили на его предложение тем, что пытались ее одурачить!
Его рука вновь скользнула по ее бедру и снова слегка сжала его. Мэдди так разозлилась, что готова была проткнуть вилкой его руку, но вместо этого жеманно улыбнулась, когда этот псевдо-Дэкстер посмотрел на нее.
Секунду или две он смотрел на нее затаив дыхание, и от яростного желания, бушевавшего в его глазах, она вся сжалась.
Мэдди злилась на себя за проявленную чувствительность. Тем не менее неудивительно, что он увлекся ею. Возможно, был план – заплатить симпатичному бедному парню хорошенькую сумму, и он будет готов продать душу, не говоря уже о совращении невинной английской девушки. Несчастный глупец! Ей было жаль его.
Но как посмели Фицджералды так поступить с ней? Это было безнравственно и нечестно! Она сжала зубы от злости и напряглась, когда этот самозванец опять принялся за исследование ее оголенного бедра.
Она разоблачит мошенничество, а потом потребует встречи с настоящим Дэкстером.
– Ах! Это возвращает меня к воспоминаниям. – Она зажмурилась, когда так называемый Дэкстер улыбнулся ей тоскливыми, жаждущими глазами.
Его рука перестала скользить по ее бедру.
– Что именно? – спросил он осторожно.
– Все эти люди вокруг стола. – Справляясь с учащенным пульсом, Мэдди приняла мечтательное выражение лица. – Они напоминают мне о семейных обедах у камина.
– Мы всегда ели за столом, – возразил Дэкс. – Твоя память подводит тебя.
Она была разочарована. Ладно. Самозванца неплохо подготовили. Попробуем что-нибудь другое.
– Я была маленькой. Трудно вспомнить. Многое стерлось из памяти. Я помню каменных львов у ворот…
– Ананасы, – сказал он лаконично.
– О! Что ж. Как насчет того времени, когда твой отец украсил твою комнату космическими кораблями и ты рисовал на них поезда…
– Деревья. Горы. Маковые поля.
– И они понравились ему, – упорствовала Мэдди.
– Он рвал и метал.
Ей непременно надо доказать, что этот красавчик – не Дэкстер. И она сделает это. Неужели София и он думают, что она слепая?
Взмахнув головой, она вздохнула и сказала:
– Я так много забыла. Например… как звали наших собак?
– Соло, Скретч и Шафл, – ответил он сухо. – Помню, ты сама выбрала им имена.
– Приятные мелочи, – ворковала она. – Они утешали нас обоих.
– Да, – задумчиво прервал ее Дэкс. – Ты часто кидалась обнимать их, когда дедушка кричал на тебя за мелкие проступки.
Она смущенно заморгала. Но каждый мог это знать.
– А я помню тот день, когда ты вернулся из интерната в Англии с синяком под глазом, – сказала она, – и Скретч прыгнул на тебя от радости, а ты сел и уткнул лицо в его пушистую шерсть…
– Это был Шафл, – сказал он кратко, вновь перебивая ее. – И приехал я с разбитым носом.
– Ах да! И как ты так умудрился? – поинтересовалась она.
– Ты прекрасно знаешь, – растягивая слова, сказал он.
– Может, да, может, нет, – ответила она. – Но если ты Дэкстер, то сможешь освежить мою память. И тебе будет нетрудно вспомнить, сколько лет тебе тогда было.
