— Иван получил аттестат? — уточнила Лена.
— Получил. А что?
— Ты знаешь что.
— А-а-а… — сообразил Александр. — Давай не будем торопиться…
— Мы уже это проходили, — напомнила Лена.
— Как ты себе представляешь? Мальчик поступает в институт, а я буду из дома уходить?
— Ты же обещал, — поразилась Лена. — Значит, ты мне врал?
— Не понимаю, куда ты торопишься? Я же никуда не убегаю. Я — вот он. Весь твой. Куда я денусь?
Лена поняла: Александр тянет время. Тянет, пока тянется. Но уже не тянулось. Рвалось.
Лена бросила трубку, подошла к холодильнику. До — стала бутылку водки и стала пить прямо из горла, как соседка-алкашка.
Пила долго, до дна. Потом решительным шагом дошагала до своего дивана и обрушилась на него всей тяжестью. Диван взмыл вверх, как ковер-самолет. Сердце подплыло к горлу, но удержалось в теле.
Лена заснула и спала двадцать часов. Проснулась трезвая. Протрезвела. И прозрела. Но прозрение убивает любовь. Спутница любви — слепота.
Марго оказалась права. Как в воду глядела. Через пять лет то ли шах помрет, то ли осел сдохнет. Любовь Александра зашла в тупик.
Вера тихо ликовала. Она боролась и победила. Ей полагается орден и звание героя.
Вера боролась всячески: и терпела, и скандалила, и ставила сопернице палки в колеса, и распускала слухи, и даже шантажировала Марго. Обещала убить себя и ребенка, как Медея. Стыдно вспомнить.
Но не важно действие, важен результат. Нэлька вышла замуж за звукооператора, смешно сказать. Сменяла шило на мыло.
Лена куда-то отъехала на общий план, в массовку. Ее не видно и не слышно. Никаких телефонных разговоров по вечерам. Александр все время дома. Семья воссоединилась и сплотилась вокруг Ванечки.
Все вернулось на круги своя.
На семейном совете решили: Иван будет поступать в институт кинематографии на актерский факультет. Эта идея принадлежала Вере. Вера была влюблена в свою актерскую профессию и считала, что нет занятия более прекрасного. К тому же Иван неожиданно рванул вверх, вырос, превратился из колобка в законченного красавца. Именно законченного, как произведение искусства, когда мастер сделал последний штрих и отложил кисть.
Иван был похож лицом на Веру, но в мужской интерпретации. От Александра ему досталась походка, столб шеи и прямая спина. Буквально князь Юсупов — породистый и синеглазый.
Вера переговорила с председателем приемной комиссии Норой Николаевной. (Для Веры — просто Нора.) Преподнесла ей царский подарок, — белый оренбургский платок-паутинку, не считая угощения в ресторане.
Нора переговорила с остальными членами приемной комиссии, хотя можно было этого не делать. У Ивана просматривались явные способности, не говоря о внешности. Красивые актеры — большая редкость. А красота — это талант природы.
Вера подготовила Ивану зеленую дорогу.
Иван уходил на экзамены и возвращался в хорошем настроении. Но вдруг случилось неожиданное. Позвонила Нора и сказала, что Иван появился один раз, на первом собеседовании, после чего исчез. Экзамены не сдавал. На заключительное собеседование не пришел. Его место отдали другому парню, приехавшему из Ставрополя. Все.
Семья стала похожа на растревоженный улей. Вера, Марго, Алексей Иванович и Александр сначала замерли, а потом активно задвигались и зажужжали. Громче всех причитала Вера. Ей было жаль затраченных усилий, себя.
— При чем тут ты? — осадила ее Марго. — О мальчике подумай.
Все сели вокруг стола, стали ждать Ивана. Лица угрюмые, руки на столе — «совет в Филях». Предстоял серьезный допрос дезертира, сбежавшего с поля боя.
Иван явился под вечер, сытый и веселый.
— Где ты ел? — спросила Вера.
— У друзей, — ответствовал Иван.
— У каких?
— Какая тебе разница? Ты же все равно их не знаешь.
— Замолчи! — перебила Веру Марго. — Что ты его глупости спрашиваешь? Как будто нечего больше спросить…
— Почему ты не сдавал экзамены? — вступил Александр.
— Не хотел.
— Что значит — не хотел? — не понял Александр.
— Я не хочу быть артистом. Дурацкая профессия. Зависимая.
— В каком смысле?
— Да в прямом. Ждешь: выберут тебя, не выберут, позовут сниматься, не позовут. Стоишь, выжидаешь, как проститутка у вокзала.
— Значит, я проститутка? — выдохнула Вера.
— Нет. Проститутки весело живут. Им подарки дарят.
— Ты понимаешь, что тебя в армию заберут? — перебила Марго.
— А в армии что, не люди? — Иван поднял брови.
— Армия — это зона. Ты будешь жрать баланду и спать в казарме на сорок человек.
— Зато там не врут.
— Ты хочешь сказать, что здесь врут? — Александр упер палец в стол.
— Ну что ты, как можно…
Иван ерничал, Александр терял терпение.
— Ты теряешь два года жизни, — объяснила Марго.
— Что-то потеряю, что-то найду… Все идут в армию, и ничего.
— Пусть идет! — постановил Александр и хлопнул кулаком по столу.
Вера зарыдала, как будто получила похоронку. Иван выскочил из кухни. Потом хлопнула входная дверь. Ушел. Куда? К кому? Зачем?
В кухне стало тихо.
Алексей Иванович поднялся и скрылся в своей комнате. В последнее время он редко из нее выходил. Его все меньше интересовала внешняя жизнь. Марго ушла к себе плакать. Она не любила плакать на людях.
Вера и Александр остались вдвоем.
— Может, на шофера выучится, — проговорила Вера. — Права получит…
Александр тяжело посмотрел на жену. Его звездный сын — и на шофера. Может, еще на дворника, улицы подметать…
В Александре закипала обида: разве он мало пожертвовал ради сына? Наступал на горло собственной песне, жил двойной жизнью, завязывал себя в узел. И вот, пожалуйста…
— За что? — Александр смотрел на Веру.
— За всю твою грязную жизнь, — спокойно отозвалась Вера. — За твою вседозволенность. Ты себе ничего не запрещал.
— Я тебе ничего не должен. Ты сама назначила себя женой. Явочным порядком.
— Но ты широко пользовался мной. Я вела хозяйство, растила сына, зарабатывала деньги, заботилась о твоих родителях. Я делала все, что делают жены, и даже больше. Ты пользовался мной, но никогда со мной не считался. И все это происходило на глазах ребенка. И вот результат.
— Почему ты не ушла от меня? — спросил Александр.
— Судьба…
