У дверей Эллис обернулся:
— Куда вы ходите в обеденный перерыв?
— Я приношу бутерброды с собой.
— Берете пример с меня?
— Да нет. В хорошую погоду я хожу в парк и съедаю их там.
— Одна?
— Не всегда. Иногда ко мне присоединяется Рик.
— Между вами просто расцвела дружба. — И снова сарказм, но уже без улыбки.
Клеон взглянула на сияние солнца:
— Сегодня я иду одна. Рик не может.
Эллис тоже посмотрел на солнце:
— Погода искушает меня. Вы не возражаете, если я заменю художественного редактора?
— Вы пойдете со мной?
— Почему бы и нет? Я могу пережить несколько глотков загрязненного свежего воздуха в британском варианте. Он чуть менее пикантен, чем тот, что производят в Штатах. И потом, у меня каникулярное настроение.
— Ладно, — Клеон все еще сомневалась, — хорошо. Вы согласны есть мои бутерброды?
— Спасибо, я захвачу свои. Позвоните, когда соберетесь. — Он вышел.
Во время ленча Эллис настоял, чтобы они взяли такси.
— Я ничего не имею против автобусов, — сказал он, — кроме пробок, в которые они попадают.
— А такси нет?
Он пожал плечами:
— В конце концов, в такси легче переносить пробку.
Они доехали до ворот парка и немного побродили, пока не нашли свободную скамейку. Эллис, кажется, был доволен, что сидит рядом с Клеон, наблюдая гуляющих и комментируя, как вкусны бутерброды после долгого перерыва.
Время от времени Клеон смотрела на его профиль, говоря себе, что это не сон и что он на самом деле здесь, рядом с ней. Эллис, издавая одобрительные звуки, ел ее кексы — она сказала, что испекла их сама, — и пил кофе из ее термоса.
— У меня только крышка от термоса, чтобы пить, — сказала Клеон, — другой чашки нет.
— Не важно. Я буду пить с другой стороны. — Он усмехнулся, и Клеон удивилась его беззаботному настроению. Крышка термоса переходила от одного к другому, и она заметила, что Эллис не поворачивает ее. — Так вкуснее, — сказал он, отхлебнув.
Когда они закончили, Эллис спросил:
— Куда вы собираетесь — обратно в офис?
— Нет, на показ моделей. — Она назвала известный универмаг в центре Лондона.
— Хорошо. Мы поедем на такси.
— Мы? — Значит, он собирается ехать с ней. Клеон потребовалось некоторое время, чтобы понять почему. Навряд ли из-за того, что ему нравится ее общество. Она решила, что дело, должно быть, в «каникулярном настроении», которому он поддался.
Они вместе уселись на стулья, расставленные вдоль приподнятого подиума. Пока Клеон изучала программу, Эллис слегка озабоченно пролистывал свой дневник. Послышалась спокойная и приятная музыка — это, похоже, было сигналом к началу показа.
Изысканно и профессионально высокая, стройная молодая женщина представляла одежду, продающуюся в универмаге. Здесь были шляпки и костюмы, некоторые отделанные мехами, и все — безукоризненно сшитые. Были шифоновые платья и вечерние наряды. Трикотажные костюмы с юбками или брюками, а также лыжные костюмы.
Одна из моделей легкими и быстрыми шагами дошла до конца подиума, задержалась перед Эллисом и улыбнулась ему. Он улыбнулся в ответ.
«Еще одна из его женщин?» — подумала Клеон и не могла удержаться, чтобы не прошептать:
— Кажется, она знает вас?
— Знает. Ее зовут, если вам так хочется знать, Валентина. Она работала у моего отца.
— Она хорошенькая, — услышала свой голос Клеон.
— Да, недурна. — Он ухмыльнулся. — Украсит собой любой стол.
— Лучше, чем Карин? — спросила Клеон, сердясь на саму себя за свою настойчивость.
— Конечно же нет, — ответил Эллис. — Карин — нечто исключительное. — Он с недоброй усмешкой наблюдал за неожиданным отчаянным жестом Клеон.
В конце показа, рискуя вызвать его раздражение, она спросила:
— Вот где должны находиться произведения вашего отца — на том рынке, где вся одежда высшего качества. Обратите внимание на известные имена в программе. По сравнению с дешевым рынком готовой одежды, цены высоки, но все же доступны для женщин с практичным складом ума. Одежда вашего отца столь изысканна, что может привлекать лишь по-настоящему богатых.
— Я в этом уверен, мисс Эстон. — Его тон был резок. — Вы изложили свою точку зрения до предела ясно, если мне будет позволено так выразиться.
— Извините, — сказала она со вздохом.
Они прошлись по женскому отделу, и Клеон с восторгом отозвалась об одежде в витринах, восхищаясь ее кроем и тканью, из которой она была сделана.
— Вы называете это своей работой? — спросил Эллис.
— Конечно. Отсюда я узнаю тенденции и стили одежды, которая продается в магазинах. Здесь я также черпаю идеи для журнала — те, что мне не позволено использовать в нем. — Она с упреком посмотрела на Ферса.
— Ладно, мы разберемся с этим. Давайте будем друзьями, по крайней мере на людях.
Клеон нетерпеливо фыркнула — с ним ей никогда не договориться. Она чувствовала себя мотыльком, отчаянно пытающимся пробиться в освещенную комнату через оконное стекло.
Красное бархатное платье привлекло внимание Клеон. Она нашла зеркало и приложила платье к себе.
— Вы намерены купить его? — спросил Эллис. Отчасти погруженная в себя, Клеон, кажется, не услышала. Он взглянул на ярлычок с ценой: — Немного выше ваших возможностей, не так ли?
— Конечно. Но это не причина, чтобы не смотреть на него. Иногда я примеряю их, — грустно добавила Клеон, вешая платье на место.
Они перешли в другую секцию.
— Откуда ваш отец берет свои идеи? — спросила она. — Он ходит в галереи и рассматривает картины, как некоторые другие модельеры?
— Я никогда не спрашивал его. Я же говорил вам, у нас как-то не получается общение.
Клеон вспомнила его холодное, бесцеремонное поведение в тот вечер, когда она пришла в дом его отца на первую примерку.
— А пытались ли вы в самом деле наладить его?
— Мои отношения с отцом — мое личное дело.
Клеон не хотела мириться с тем, что ей затыкают рот, и живо возразила:
— Я не лажу со своим отцом, но нашла контакт с вашим. Странно, не правда ли? — Она задумчиво посмотрела на Эллиса. — Возможно, вы смогли бы поладить с моим.
Клеон заметила его пытливую улыбку, но слишком поздно осознала смысл своих слов.
— Иными словами, «познакомьтесь с моими родителями»?
Она густо покраснела и сердито ответила, в пылу гнева забыв о его положении в фирме:
— Нет, я не имела этого в виду. Я не пытаюсь вас как-либо связывать. Я видела, как вы ведете себя с вашими подругами. Вас так же невозможно удержать, как… как семечко одуванчика, подхваченное ветром.
Эллис просто улыбнулся, ничего не сказав. Они подошли к обувному отделу.
— Ах да, обувь, — заметил он, уставившись на ее ноги. — Камень преткновения между нами. То, что
