ждать до тех пор, пока телефон не ответит.
Клеон все не опускала и не опускала трубку. И в конце концов раздался голос:
— Эллис Ферс слушает. — Она не могла говорить и только слушала, как он спрашивает: — Кто это? Ферс слушает. Алло?
Она попыталась выдавить хоть слово, но он повесил трубку. Клеон закричала и снова набрала номер. Его ответ стал требовательным, раздраженным и подозрительным:
— Ферс слушает. Кто это?
— Эллис, — прошептала Клеон, — Эллис. — Это было все, что она смогла произнести.
— Кто это? — повторил он, и Клеон снова произнесла:
— Эллис.
— Скажете вы мне наконец, кто вы? — Он был зол, и неудивительно, подумалось ей.
Клеон удалось чуть громче прошептать свое имя:
— Клеон Эстон. Я заперта. — Она обмякла, испытав облегчение от того, что наконец связалась с ним.
— Заперты? Где? В своей квартире?
— Нет, в офисе. Я задержалась и…
— Господи, девочка, ты, должно быть, сошла с ума. Послушайте, я выезжаю прямо сейчас, но это займет полчаса. Можете вы еще немного подождать, или мне позвонить в полицию?
— Нет, я подожду вас, Эллис. Я подожду.
Еще всего лишь полчаса этого кошмара! Клеон рухнула на стул и навалилась грудью на стол. Эллис едет, он в пути. Она заснула.
Клеон проснулась от отдаленного боя часов и снова почувствовала ужас. Она услыхала лязг лифта и, забыв об Эллисе, перестала дышать от страха; ее глаза расширились. Он повертел дверную ручку, позвал ее по имени, и тогда она вспомнила, что это он.
Ноги не слушались, когда она спотыкаясь бросилась к двери, чтобы повернуть ключ. Эллис успел подхватить ее. Похоже, он не возражал против того, как она уцепилась за него — схватившись руками за плечи и прижавшись щекой к его груди. Дыхание Клеон было частым, но она не плакала — слишком глубоким было облегчение, чтобы плакать.
— Когда вы ели в последний раз? — резко спросил Эллис.
— Во время ленча, — прошептала она.
— Так я и думал. Значит, я не могу дать вам ничего крепкого, в чем вы, как мне кажется, нуждаетесь. Однако у меня в кабинете есть пакет печенья…
— Мне не до еды.
Эллис проигнорировал ее слова и подхватил на руки. Он донес ее до лифта, а затем отвез на первый этаж. В кабинете он опустил Клеон на стул и нашел печенье, но она отвернулась от еды.
— Вы будете есть, даже если мне придется заставить вас силой!
Клеон взяла одно печенье и медленно откусила кусочек. После стольких часов воздержания его сладость была приятна. Эллис сел на ручку кресла и предложил еще. Он тоже откусил кусочек и произнес:
— Не говорите никому о нашей тайной встрече в такой поздний час. Неизвестно, какие выводы они сделают. — Эллис убрал печенье. — Теперь я отвезу вас домой. — Он довел Клеон до машины, завернул в толстый шотландский плед и повез по пустынным улицам к ее дому.
Он настоял, чтобы она легла в постель, и пообещал принести молока, хотя Клеон просила не беспокоиться.
— Может быть, я и избалованный холостяк, но я вполне способен подогреть молоко без посторонней помощи, — твердо сказал он.
Пока Клеон пила молоко, Эллис сидел на кровати.
— Скажите мне, — произнес он, — почему вы позвонили мне? Почему не вызвали полицию?
Расширенными от усталости глазами она непонимающе посмотрела на него, потом сказала:
— Я больше ни о ком не вспомнила. Только о вас.
Эллис молчал. Его лицо было скрыто тенью, отбрасываемой ночником. Потом каким-то странным тоном он сказал:
— Деревенская кошечка звала меня, а я не слышал зова о помощи, пока она чуть не умерла от страха!
— Но вы же пришли.
— Да, под конец я пришел. — Эллис коротко рассмеялся. — Это почти символично, не так ли? Кошечка запуталась в собственном клубке шерсти. Это я дал вам «шерсть» для игры. А теперь мне приходится вызволять вас из путаницы. — Эллис нахмурился. — Я никогда не перестану ругать себя за то, что выманил вас из естественной среды и принудил взяться за эту работу.
— Но вы же на самом деле ничего для этого не сделали. Вы, наоборот, создали под конец для меня такие трудности, поставили так много преград, что я думала, вы изменили свое решение.
— Моя милая невинность, я знал, что делаю. В моем поведении была своя система.
— Значит, вы подзадоривали меня? — Клеон начала сердиться, но обнаружила, что не способна на это в столь поздний час. Она только вздохнула и покачала головой.
Эллис достал сигарету и начал было прикуривать, но передумал и убрал ее.
— Не стесняйтесь, курите, — сказала Клеон.
— Нет, это нехорошо — портить воздух в вашей спальне. В конце концов, я же не остаюсь. Или остаюсь?
Он явно насмехался над ней, и она стала розовей пижамы, вспомнив, что произошло, когда Эллис был здесь в последний раз.
— Я жду вашего заветного слова из пяти букв, — улыбнулся он с оттенком горечи. Клеон озабоченно посмотрела на него. — С его помощью вы так успешно отгоняете от себя мужчин с бесчестными намерениями. — Эллис произнес его по слогам: — Ай-вор. — Он ждал ответа, но его не последовало. — Знаете, — он оглядел Клеон, — в розовом вы выглядите такой наивной и до ужаса невинной, как тогда, когда я увидел вас впервые. — Эллис виновато водил пальцем по покрывалу. — Если бы я только оставил вас там, где вы были!
— Я рада, что вы не сделали этого, Эллис. Мне нравится моя работа, и мне не хотелось бы с ней расставаться.
— Даже в таких ограниченных условиях?
— Даже в них. — Клеон улыбнулась. — Это же не навечно, правда?
Заподозрив что-то, он вздернул голову:
— Вы оказываете на меня давление даже среди ночи, маленький дерзкий котенок? Это вопрос или утверждение?
— Это утверждение, — уверенно сказала Клеон.
— Вы так уверены, что добьетесь своей цели, не так ли? Вы всегда добиваетесь, чего хотите?
Клеон вздохнула, ее глаза затуманились, плечи опустились.
— Нет, не всегда.
— О? И что же вам не подвластно в данный момент?
Если сказать ему правду, то это может быть как концом, так и началом.
— Сон, — пробормотала Клеон и закрыла глаза.
Эллис встал, взял ее чашку и остановился у кровати.
— Извините меня за все, Эллис. Спасибо, что вызволили меня.
— Должно быть, это было ужасно.
— Да, ужасно. — Она взглянула на него. — Особенно когда я не могла дозвониться до вас.
Эллис нахмурился:
— Извините, я ужинал не дома.
— О! И танцевали? — Он заметил усталое смирение в ее глазах.
— Нет, я обедал с друзьями.
— О! — повторила безразличным тоном Клеон, но было ясно, что она не верит ему.
