сильно вы, журналисты, можете влиять на моду, о которой пишете? Можете вы, например, убить «стиль» еще в зародыше?
— Можем, Рик, если сильно постараемся. Но мы редко это делаем. Мы обычно пишем о том, что видим, и предоставляем читателям самим судить обо всем. Зато модный обозреватель, который пишет для ежедневной газеты, если захочет, может помочь моде, с восторгом отзываясь о ней. Если последовательность его действий окажется верной, если его способности выбирать или отвергать новый стиль будут хорошими, если он сможет увидеть моду в контексте времени и — что очень важно — оставит в стороне свои симпатии и антипатии, когда будет описывать или рекомендовать моду, тогда мир моды будет лежать у его ног, умоляя о внимании к себе.
— Ну вот, — сказал Рик, глядя в глаза Клеон и сжимая ее плечи, — если ты когда-нибудь сумеешь воспользоваться своим волшебным обаянием и повлиять на нашего шефа, заставив его сделать «Салон» современным, ты знаешь, что тебя ожидает.
— Но если верить Норе, — Клеон безуспешно пыталась освободиться от объятий Рика, — меня вскоре уволят, так как я совсем не того типа, чтобы продержаться до конца.
— Ты заставляешь меня работать гадалкой, дорогая. Я не могу предсказать твою судьбу. — Она взглянула на Эллиса и Карин. — Зато легко предскажу будущее этим двоим. Я уже слышу звон свадебных колоколов. Судя по тому, как они смотрят друг на друга, долго ждать не придется.
Клеон испытала неприятное чувство, причиной которого была не душная атмосфера и не великолепный кофе.
— Кстати, о семействе Ферсов, — продолжала Нора, — вы приглашены к ним на бал сегодня вечером?
— Да, — ответила Клеон, — но только потому, что я у них работаю. — Она встала, собираясь уходить. — Рик будет моим кавалером, не так ли?
— Да, и жду этого с нетерпением, дорогая.
На эти ласковые слова Нора прореагировала поднятием бровей.
— Счастливчики! Веселитесь!
Клеон вышла на свежий воздух, оставив позади болтовню и смех, и подняла лицо, давая дождю и ветру охладить щеки. Она видела серое небо, готовое к ливню, поспешное бегство прохожих, спешивших в укрытие, и чувствовала на своей коже первые скупые и беспорядочные капли дождя, которые оживляли и возвращали ей уверенность в себе. Она знала, что должна вернуться в мир реальных вещей и изгнать из своей жизни искусственность, которая царила в кругах высокой моды.
Она увидела Эллиса с женщиной, которая, несомненно, должна была стать его женой, которая так совершенно вписывалась в его окружение. По сравнению с ней она, Клеон Эстон, была чужой и случайной.
Глава 8
Вечером Клеон наряжалась на бал, не предвидя для себя никакого удовольствия. Летящие складки вечернего платья от Франциза ниспадали каскадом от плеч до пят. Ткань люминесцентного цвета обволакивала Клеон, подобно языкам пламени, подчеркивая ее бледность.
Однако, наложив грим, она преобразилась — необычно яркий блеск ее глаз скрывал грусть, грызущую Клеон изнутри; казалось, в ней произошли таинственные внутренние изменения. Это слегка обеспокоило Клеон: если и можно было счесть ее, судя по внешнему виду, искушенной, самой ей было хорошо известно — под броской оболочкой ее сущность осталась неприкосновенной, открытость и абсолютная искренность ее натуры не изменились.
Рик, появившийся в дверях квартиры, глубоко вздохнул и отвесил ей низкий поклон. Его глаза горели предвкушением, как у ребенка при виде празднично накрытого стола, он сказал, что ей очень повезет, если в таком наряде она останется невредимой после бала, и что лично он не ручается за себя.
Клеон накинула на плечи позаимствованную у Сары черную бархатную накидку и позволила Рику с шутливой торжественностью проводить себя до машины. Он извинился за отбитую полировку и ободранную обивку: если бы он знал, что ему придется сопровождать аристократку, то он бы воспользовался своим лимузином.
Бал происходил в огромном изысканном отеле, неподалеку от резиденции Франциза. Рука Рика обнимала Клеон за талию, когда они задержались в дверях, ожидая, пока будет громогласно объявлено об их прибытии. Несколько пар глаз, нечаянно обратившихся в их сторону только затем, чтобы опять отвлечься, вдруг широко раскрылись от изумления. Большинство гостей были профессионалами в мире моды и лишь немногие из них не узнали бы настоящую вещь от Франциза.
Рик, польщенный вниманием, был очень галантен. Он расцвел, взял Клеон под руку и медленно, с достоинством провел к столику на двоих. Эллиса не было видно, но его отец, окруженный близкими друзьями и коллегами-модельерами, создававшими надежный барьер между хозяином бала и гостями, — был здесь.
Клеон и Рик пили уже по третьему бокалу, когда всеобщее внимание снова обратилось ко входной двери. Появился сын модельера. Рядом с ним была наследница владельца универмага, которая перестала играть роль важной покупательницы и вместо этого предстала прекрасной женщиной, идущей под руку с мужчиной, за которого собиралась замуж. Были названы их имена, и засуетившаяся вокруг пары толпа полностью скрыла их из виду.
Теперь он здесь, ну и что из этого? Клеон знала, что вряд ли Эллис удостоит ее хотя бы взглядом, не то что словом. Начались танцы, и Рик пригласил Клеон. Он прижал ее к себе, чтобы почувствовать шелковистость волос, касавшихся его щеки, изысканный запах духов и великолепную пластику партнерши.
Клеон улыбнулась ему, решив, что он, в конце концов, имеет право наслаждаться вечером, чего бы это ей ни стоило. Рик был доволен ее веселым настроением, и она догадывалась, что тот надеется наконец-то получить ответ, которого так долго добивался.
Клеон заметила, что Эллис наблюдает за ними, но ей было все равно. Если он так явно демонстрирует свою возлюбленную, как будто та была самой желанной в мире, тогда и она может делать то же самое со своим кавалером! Поэтому девушка с деланным восторгом глядела в глаза Рика, и ей даже в голову не приходило, что она играет с огнем.
Эллис почти не отходил от Карин. Они везде и всегда были вместе. Между ними царила полная гармония. Он оставлял ее лишь для того, чтобы потанцевать с клиентками отца, что входило в его обязанности. В буфете был сервирован ужин. Рик пробился сквозь толпу и принес две тарелки с едой. Клеон ела скорее равнодушно, чем с аппетитом. Заметив знакомых, Рик указал на них кивком головы.
— Ты не против, если я поговорю с ними? — Он взял руку Клеон. — Пойдем со мной, я тебя представлю.
— Иди один, Рик. Я подожду.
Улыбаясь, он ушел, и Клеон с надеждой подумала: «Может, он не вернется до конца вечера?» Покорно вздохнув, она допила свой бокал и огляделась. Воздух был насыщен неприятной смесью запаха духов и сигаретного дыма. Она задержала дыхание, чувствуя, что этот воздух душит и отравляет ей легкие. Ей не хватало свежего воздуха и свободы, как человеку на тонущей субмарине. Она подняла глаза к сверкающим люстрам. В перегретой дымной атмосфере они приобрели неясные расплывчатые формы. Реальность внезапно отступила, и люстры на мгновение превратились в солнечный свет, пробивающийся сквозь листву деревьев. Однако действительность вскоре вторглась в мечты Клеон, иллюзия потускнела и исчезла. Ее зрение прояснилось, она опустила глаза и с какой-то ленивой праздностью отметила, что теперь честь танцевать с сыном Франциза была оказана Марии. Она танцевала с Эллисом, глядя на него такими же восторженными глазами, как и все его предыдущие партнерши.
Мария также была одета в платье от Франциза; благодаря совершенству своей фигуры, она демонстрировала его красоту так, как это могла сделать лишь опытная модель. Затем наступил черед Анна- бель, и в ее глазах был тот же восторг, когда Эллис повел ее в танце.
