этим.
Рассерженная его насмешкой, Клеон холодно заметила:
— Не судите о моих моральных принципах по себе. Как бы там ни было, я выхожу замуж за Айвора.
— Ну конечно, — снова этот вкрадчиво-циничный голос, — вы выходите за Айвора, уступчивого и покорного друга детства, который не слишком вторгается в вашу жизнь и всегда под рукой, чтобы нацелить его — как револьвер, как предупреждение: «Руки вверх!» — на тех, кто может покуситься на ваше целомудрие. — Он прикрыл глаза. — Мне это прекрасно известно.
Клеон поежилась под его взглядом, сознавая, что он слишком прав, чтобы достойно отбить его выпад. Затем, сообразив, что молчание может свидетельствовать о поражении, она подняла глаза и спросила:
— Зачем вы хотели меня видеть, мистер Ферс?
Ее деловой тон вызвал у Эллиса насмешливую улыбку.
— Попросить вас об одолжении, мисс Эстон. Я должен добавить, — подчеркнул он, — ради моего отца, а не себя. Вы позволили себе дарить благосклонность мужчинам — я даже точно знаю кому, — Клеон догадалась, что он намекает на Рика, — но по какой-то причине исключили меня из этой категории. Что ж, я это как-нибудь переживу. Вы не единственный камушек на моем пляже.
Она обнаружила, что сама себе выкручивает пальцы. Как далеко он может зайти в своих оскорблениях?
— Но вернемся к причине моего визита. Как вы знаете, у моего отца есть капризная клиентка, дама — чьи… э… параметры почти совпадают с вашими. Эта клиентка очень много о себе воображает и не хочет подвергать себя неудобству, примеряя несколько моделей, которые мой отец создал специально для нее. Вы знаете, что она отказалась от платья, которое досталось вам? — Клеон кивнула головой. — Она, скорее всего, поступит так же и с другими вещами. Мой отец подумал, что если бы она увидела эту одежду на модели, в движении, на живой фигуре, то смогла бы по достоинству оценить производимый ею эффект и купить ее. Но у него нет девушки с требуемыми параметрами, поэтому он надеется, что вы поможете ему еще раз и покажетесь в этих нарядах его клиентке.
— Я — в качестве модели? — Она покачала головой. — Я не гожусь. Требуются месяцы учебы и тренировки, чтобы выглядеть соответственно для такого рода вещей. Я не обладаю тем, что для этого требуется. Я недостаточно опытна. А мои волосы? — Она прошлась рукой по завиткам, которые немедленно завернулись обратно, как только освободились из-под давления руки.
— Я осведомлен о своевольной природе ваших волос, мисс Эстон, — мягко сказал Эллис. — Иногда, когда вы испытывали мое терпение, мне очень хотелось взять их и… — Рывок руки в воздухе закончил фразу.
Она произнесла решительно:
— Извините, но нет. Ваш отец точно ничего не продаст, если я возьмусь за это дело.
Но было ясно, что Эллис собирается добиться того, за чем пришел.
— Мисс Эстон, то платье, что подарил вам мой отец, — согласитесь, оно прекрасно. Оно также стоит…
— Хотите напомнить мне о моем моральном долге, мистер Ферс? Шантажируете?
— Именно так, мисс Эстон, — откровенно признался он. — Шантажирую.
Теперь она разозлилась:
— Я знаю, вы хотите, чтобы я отплатила за платье. Так же, как за те туфли, — вы ничего не делаете даром.
— Если бы я давал — как вы выразились — «не даром», моя милая, — это прозвучало как оскорбление, — то у меня было достаточно подходящих случаев, чтобы потребовать с вас плату за все.
Она потупилась:
— Пожалуйста, примите мои извинения. Я беру свои слова обратно. — Клеон с трудом взглянула на него. — Когда я нужна ему?
— Сегодня вечером. — Она кивнула. — Около восьми, мне заехать за вами?
— Нет, спасибо. Я доберусь сама.
Он пожал плечами.
— Есть еще кое-что, может быть, более важное для вас. Завтра совет дирекции. Я вас уже спрашивал раньше, готовы ли вы выступить перед ними, чтобы заручиться их поддержкой в своих начинаниях по переделке журнала. Завтра они готовы выслушать вас. Вы можете подготовить несколько фактов и собраться с мыслями, чтобы быть готовой в любой момент выступить на совете и покорить всех своим очарованием?
В его голосе послышалось ехидство, но Клеон не обратила на это внимания, потому что ее мысли пришли в смятение от его вопроса. Однако кое-как ей удалось привести их в порядок и снова подчинить себе. Теперь, когда наконец пришло время начать сражение за то, о чем она мечтала с того самого момента, как взялась за эту работу, она оказалась совершенно неподготовленной. Потребуются часы, чтобы изложить на бумаге все свои аргументы, часы, которых у нее просто нет. Весь день после обеда у нее занят, а вечером ей придется поработать моделью для Франциза.
— Ну, и что же вы ответите?
Она поднялась, встречая его вызов:
— Я буду счастлива выступить завтра перед советом.
— Так, моя девочка, — прошептал он и вышел.
Франциз приветствовал Клеон как старого друга. Он проводил ее в комнату для переодевания, примыкавшую к салону, и сказал, что его клиентка еще не пришла.
— Мой сын приведет их.
Под «их», решила Клеон, он имеет в виду мужа клиентки.
— Вы помните, мистер Ферс, что я никогда не демонстрировала одежду?
— Моя дорогая мисс Эстон, я не жду от вас ничего особенного, вы просто будете стоять перед клиенткой и дадите ей возможность рассмотреть вещь. — Он заглянул ей в лицо. — Если вы не возражаете, я попрошу Ванду наложить вам легкий грим и, может быть, — он улыбнулся, — попытаться привести в порядок ваши волосы. Но кроме этого, все, чего я хочу от вас, — это чтобы вы вели себя в этой одежде так же естественно, как делаете в своей собственной.
Он ушел, и вошла Ванда. Она явно знала о косметике все.
Клеон наблюдала, как под руками Ванды на ее лице выражение юной простоты сменилось выражением искушенной молодости. «Это не я», — мысленно запротестовала она и закрыла глаза, чтобы не видеть в зеркале свое отражение.
Появилась мадам Хилари, главная продавщица, и провела Клеон на первый показ.
— Клиентка здесь, — прошептала она.
— Как ее зовут? — поинтересовалась Клеон.
— Она американка, — ответила мадам Хилари. — Ее зовут миссис Габриэлл.
— Она знает, что я не модель?
— Она знает о вас все, моя дорогая. — Мадам Хилари оправила пальто, надетое на Клеон. — Сидит отлично, — восторгалась она. — Как для вас сшито.
Клеон не могла не восхититься темно-коричневым пальто, отороченным мехом по воротнику и рукавам. Ей хотелось бы достичь такого же совершенства, такой же летящей линии и такого же безупречного облегания в той одежде, которую она создавала сама.
— Мне пора на выход? — спросила Клеон, почувствовав волнение в своем голосе. А если она подведет Франциза? А если клиентка уйдет с пустыми руками?
Мадам Хилари ласково подтолкнула ее к дверям и повела в салон. Франциз был здесь, и его улыбка ободряюще пригласила Клеон войти. Кроме него в салоне находились миссис Габриэлл и еще одна женщина. Как только глаза Клеон снова стали различать предметы, она узнала в женщине Карин Коннэр, одетую в очаровательное черное платье. Миндалевидные глаза Карин сузились, когда Клеон приблизилась к ней.
Клеон с удивлением заметила, как похожи женщины. Они, должно быть, были сестрами. Так и оказалось на самом деле, когда их представили Клеон.
