— Мистер Ферс, я… — Клеон запнулась, опустив глаза. Она изучала свое отражение в ложке — нечто бесформенное, смотрящее на нее снизу. — Я решила не принимать ваше предложение.
— Я понимаю. — Это прозвучало холодно, отстраненно.
Клеон взглянула на Ферса, безуспешно пытаясь прочесть по лицу его настроение. Ей хотелось встать и, сказав: «Теперь нет необходимости угощать меня. До свидания», просто уйти домой.
Подошел официант, и Эллис сказал:
— Прекрасно, вот и еда. Давайте поедим, а потом поговорим.
Суп согрел Клеон, разрумянив щеки, и напряжение начало спадать. Ферс пробежался профессиональным взглядом по ее одежде — инстинктивно она чувствовала, что таким образом он, должно быть, оценивал многих женщин, — и сказал:
— Вы выглядите совсем не так, как днем. Извините, где вы покупаете одежду?
— Я шью сама, — ответила Клеон с некоторой гордостью. Но это прозвучало так наивно, что она тут же пожалела о сказанном. Теперь он мог засмеяться, и этот смех поставил бы ее на место, как малооплачиваемую, не сделавшую карьеры, неопытную представительницу женского пола, стоявшую значительно ниже его по финансовому, образовательному и социальному уровню.
— Иногда я покупаю выкройки и усовершенствую их по своему вкусу или моделирую вещи, импровизируя. Я люблю сама делать разные вещи. — Клеон обнаружила, что говорит вызывающе. — Еще я готовлю джем, пирожные, иногда пеку хлеб… — До сих пор она не была уверена, что Ферс слушает ее. — Я веду гастрономическую рубрику в газете и делаю недельный обзор моды… — Она умолкла.
Она разговаривает сама с собой. Чего она ожидала — восхищения? От человека такого происхождения, обладающего властью, который может за деньги приобрести все, что пожелает?
Клеон продолжала, ощетинившись:
— Мне приходится заниматься всем этим по материальным соображениям. Единственная вещь, от которой моя семья никогда не страдала, — это избыток денег. — Это прозвучало как обвинение Ферсу. — Все, что у нас есть, нажито тяжелым трудом и бережливостью. — Теперь Клеон уже не пыталась сдерживать негодование в голосе. Она взглянула на Ферса, стараясь понять, как он воспринимает сказанное, однако его глаза были опущены — теперь была его очередь изучать свое отражение в ложке.
— Итак, — Клеон закончила свой монолог не слишком убедительно, — я сама делаю многие вещи. Это дешевле, чем покупать их. К тому же таким образом получаются настоящие вещи, которые мне нравятся.
Как бы доказывая, что он все-таки слушал, Ферс задумчиво произнес:
— Настоящие фрукты в джеме, настоящие яйца в пирожных. Никакой подкраски, никаких консервантов. Без претензий, без подделки, все натуральное. — Он посмотрел прямо на Клеон. — Как вы это называете — настоящие вещи?
Она вспыхнула от смущения и промолчала. Они продолжали обед, почти не разговаривая и с едва заметным интересом прислушиваясь к разговорам вокруг. Клеон было интересно, когда Ферс снова попытается заставить ее изменить свое решение.
Это было удивительно приятно — сидеть здесь вместе с ним. Напряжение исчезло. Ферс не торопил события. Сейчас Клеон чувствовала, что хочет поговорить с ним, найти общие интересы, узнать о нем побольше.
— У вас есть дети, мистер Ферс?
Он рассмеялся, как будто ее вопрос и вправду позабавил его.
— Мне кажется, мисс Эстон, что даже в наше упрощенное время необходимой предпосылкой для наличия семьи является жена. Как и вы, я одинок.
Клеон смутилась и извинилась.
— Кстати, о женитьбе, — сказал он, — это ваш друг подвозил вас днем? Несомненно, вы скоро выйдете за него замуж. — Это был не вопрос, а утверждение. — Видимо, из-за этого вы отвергли мое предложение. Я не могу осуждать вас.
— Нет, причина не в этом. Мы не поженимся, пока не накопим достаточно денег, чтобы внести первый взнос за собственный дом. На это уйдет еще много времени, — быстро заверила его Клеон.
— И вы намерены ждать? — удивленно произнес Ферс.
— Конечно. Почему бы нет?
Он покачал головой, как будто не мог поверить своим ушам. Они теперь пили кофе в гостиной. Когда она передала ему чашку, он спросил:
— Значит, вам нравится работа в местной газете?
— Я люблю ее. Встречаешься с разными людьми, бываешь в разных местах. Мне не нравится замыкаться в четырех стенах. Переходить от одного сюжета к другому — я предпочитаю ходить пешком, а не ездить на автобусе. — Она засмеялась. — Понимаете, я люблю свежий воздух.
Ферс поставил чашку и попросил еще кофе.
— А вы… э… практикуетесь в ходьбе босиком?
Клеон быстро взглянула на него, потом сообразила, что тот вспомнил разговор, слышанный им в коридоре. Она слегка покраснела.
— Ну, — ответила наконец Клеон, снова приняв оборонительную стойку, — мне это тоже нравится. Я хожу только по траве. — Она улыбнулась. — Очень приятное ощущение.
— Вы не сможете ходить босиком по тротуарам Лондона. — Это было утверждение, не требовавшее ответа. Немного погодя Ферс сказал: — Мне кажется, что у нас есть общие знакомые.
Клеон удивилась, затем спросила:
— О, вы имеете в виду мистера Райли?
— Нет, я имею в виду мою бабушку. — Видя ее удивленный взгляд, он пояснил: — Миссис Ферс, Бэсс Ферс, старая леди, к которой вы заходили сегодня.
Клеон изумилась:
— Миссис Ферс, которая так прекрасно вяжет?
Ну конечно, как она сразу не догадалась! «Мой внук, — говорила она, — иногда навещает меня». На память пришли и другие слова — о том, что у него с полдюжины подружек и он «любит их всех сразу».
— Как… как вы узнали, что я сегодня была там? — Ей требовалось время, чтобы подумать и разобраться в своих мыслях.
— Она сказала, что вы приходили. Вы наведывались пару недель тому назад, не так ли? — Клеон кивнула, еще более удивленная. — Об этом бабушка тоже рассказала. Видите ли, я говорил ей, что у меня есть вакансия. Она сказала, что знает «прекрасную юную леди из местной газеты», и почему бы мне не предложить эту вакансию ей? — Ферс улыбнулся. — Этой «прекрасной юной леди» оказались вы. Поэтому я и приехал. Я иногда гощу у бабушки и читал ваши статьи в газете. Они неплохие. Я явился за вами не из ниоткуда. Это просто мой метод поведения; поступки случайны лишь на первый взгляд.
Клеон чувствовала, что ей, как при беге, не хватает дыхания.
— А ваш отец? Она сказала, что он делает дамскую одежду.
Ферс громко рассмеялся:
— Да, так она это понимает. Он модельер, кутюрье. Возможно, вы слышали о нем, несмотря на свое пристрастие к самоделкам. Может быть, даже копировали что-то из его моделей.
Клеон покачала головой:
— Ферс? Никогда не слыхала о модельере по имени Ферс.
— Нет, не Ферс. Его настоящее имя Френсис Ферс. Но из профессиональных соображений он называет себя Франциз.
Клеон чуть не выронила свою чашку:
— Франциз?
Он кивнул:
— Франциз.
Теперь рука, в которой была чашка, совсем ослабла. Клеон опустила чашку на блюдце и поставила все на поднос.
— Ваша бабушка сказала, что вяжет кружева для своего сына — вашего отца.
