Глядя на свет, видела, как удаляется Джесси.
—Использовать или отвергнуть мой дар... — В голосе дрожит боль и сила. — Я сама выбираю, родившись на свет под воздействием чар. Детскую боль я возьму на себя, перенесу все страданья, любя.
Тут она закричала, страшной ценой расплачиваясь за стремление обмануть смерть. Чувствовала, что собственная жизнь угасает, колеблется, устремляется к парящему свету, и тут под ее ладонью неровно забилось детское сердце.
Она старалась вернуться вместе с Джесси, взывая к последним крохам своей силы, к последним остаткам своего могущества.
Бун увидел, как дочь шевельнулась, ресницы дрогнули, Ана пошатнулась.
Джесс... Джесси? — Он рванулся вперед, подхватил девочку на руки. — Как ты, детка?
Папа? — Невидящий рассеянный взгляд прояснялся. — Я упала?
Угу... — Обессилев от облегчения и благодарности, он уткнулся ей в шею лицом и принялся укачивать.
Не плачь, пап. — Джесси похлопала его по спине. — Со мной все в порядке.
Дай взглянуть. — Бун с прерывистым вздохом ощупал ее. Ни крови, ни синяков, ни малейшей царапины. Снова прижал к себе дочку, оглянулся на Себастьяна, помогавшего Ане подняться. — Болит что- нибудь, Джесси?
Нет. — Она зевнула и положила голову ему на плечо. — Я шла к маме, она была очень красивая, кругом свет. Только когда меня увидела, опечалилась, чуть не заплакала. Тут появилась Ана, взяла меня за руку. Мама сразу обрадовалась и помахала нам на прощание. Пап, я спать хочу.
Ладно, детка, — хрипло ответил Бун.
Давай я отнесу. — предложил Нэш и добавил, понизив голос: — С ней все в порядке. С Аной плохо. — Взял засыпавшую девочку, направился к дому, потом, оглянувшись, сказал: — Не слушай голос рассудка, дружище.
Объясните мне, что происходит. — Чувствуя, что язык не слушается, Бун решил говорить помедленнее. — Я хочу точно знать, что тут произошло.
Хорошо. — Ана оглянулась на своих родных. — Только оставь нас на одну минуту. Мне надо... — Речь ее прервалась, окружающий мир заволокла серая дымка.
Бун с проклятием успел ее поймать, не дав рухнуть на землю.
Что за чертовщина? — требовательно воскликнул он. — Что она с Джесси сделала? — Взглянул на Ану, встревоженный прозрачной бледностью ее лица, спросил: — Что с собой сделала?
Спасла жизнь твоей дочери, — объяснил Себастьян. — Рискуя своей собственной.
Успокойся, — буркнула Моргана. — Он и так настрадался.
Да. — Она придержала кузена за локоть. — Бун, Ане надо спать, долго спать, отдыхать. Кто-то из нас останется и присмотрит за ней.
Сам присмотрю. — Бун повернулся и понес ее к себе в дом.
Ана выплывала и вновь уплывала в бесцветные миры. Боли уже не было, как и любых других ощущений. Она стала бестелесной, как туман. Пару раз слышала, как в глубоко спящее сознание заглядывают Моргана или Себастьян, проверяют. К ним присоединялись другие — родители, тетки, дяди и прочие.
Наконец после долгого-долгого путешествия она поняла, что возвращается. В бесцветный мир просачивались оттенки и полутона. Обретавшую чувствительность кожу покалывали иголочки. Она вздохнула, издав первый звук за сутки с лишним, открыла глаза.
Бун ждал ее. Автоматически встал дать лекарство, оставленное Морганой.
—Вот. — Приподнял ее, поднес к губам чашку. — Надо выпить.
Она повиновалась, узнав вкус и запах.
Джесси?..
Отлично себя чувствует. Сегодня ее забрали Нэш с Морганой. Она там переночует.
Ана кивнула, выпила еще.
Долго я спала?
Спала? — Бун сухо хмыкнул над прозаическим определением коматозного состояния, в котором она пребывала. — На сутки отключилась. — Взглянул на часы. Плюс еще полчаса.
Это было самое долгое путешествие в ее жизни.
Надо позвонить родным, — сказала она, — сообщить, что со мной все в порядке.
Сейчас позвоню. Есть хочешь?
Нет. — Она старалась не обижаться на вежливый сдержанный тон. — Пока ничего больше не надо.
Тогда через минуту вернусь.
Когда он ее оставил, Ана закрыла лицо руками. Сама виновата. Не подготовила его, тянула время, и судьба вмешалась. Она с усталым вздохом поднялась с кровати, начала одеваться.
Что ты делаешь, черт побери?! — закричал вернувшийся Бун. — Отдыхать надо.
Я вполне отдохнула. — Ана уставилась на свои пальцы, методично застегивавшие пуговицы на блузке. — Совсем приду в себя, когда мы поговорим.
Он только кивнул.
Будь по-твоему,
Может, выйдем? Мне полезно подышать воздухом.
Хорошо. — Бун взял ее за руку, повел вниз по лестнице, вывел на террасу. Как только она села, вытащил сигарету, чиркнул спичкой. Он почти глаз не сомкнул с той минуты, как принес ее наверх, держался только на табаке и кофе. — Если ты готова, буду благодарен за объяснение.
Готова. Прости, что раньше не сказала. — Ана крепко стиснула руки на коленях. — Хотела, да никак не могла найти нужных слов.
Говори прямо. — Бун глубоко затянулся.
Я происхожу из очень древнего рода. С обеих сторон. Если угодно, из другой культуры. Знаешь, что такое Викка?14
По коже пробежал легкий мороз, или это был просто ночной ветерок.
Колдовство.
Собственно, подлинное значение — мудрость. Впрочем, и колдовство годится.
Она на него взглянула, чистые серые глаза встретились с глазами усталыми, потемневшими.
—Я потомственная колдунья, с рождения наделенная особой чуткостью, которая позволяет вступать в эмоциональную и физическую связь с другими. Мне дан дар исцеления.
Бун сделал очередную затяжку.
И теперь ты тут сидишь, смотришь мне в глаза и сообщаешь, что колдунья?
—Да.
Он в бешенстве отшвырнул сигарету.
Что за игры, Ана? Ты думаешь, что после случившегося прошлым вечером я не заслуживаю разумного объяснения?
Думаю, ты заслуживаешь правды. Даже если не считаешь ее разумной. — Она взмахнула рукой, не дав ему ответить. — Расскажи, как сам объясняешь случившееся.
Бун открыл было рот, но снова закрыл. Он сам больше суток ломал голову над загадкой, так и не найдя приемлемого решения.
Не могу. Только это не означает, что я покорно проглочу твое объяснение.
Хорошо. — Ана встала, приложила ладонь к его груди. — Ты устал. Мало спал. Сердце колотится, спазм в желудке.
Он насмешливо вздернул бровь.
Не надо быть колдуньей, чтобы догадаться.
Правда. — Пока он не успел отстраниться, она дотронулась одной рукой до его лба, а другой до
