— Пока вы будете разрешать мне видеться с вами, я не буду знать той скуки, о которой вы говорите.
В полночь все было спокойно на берегах озера; тишина была такая, что можно было бы различить шаги крадущейся кошки. Минна последовала за Альфредом, который укрылся в тени буковой изгороди, какие еще встречаются в садах Савойи. Вдруг какой-то человек перепрыгнул через ограду сада. Альфред хотел броситься к нему, но Минна удержала его.
— Что вы узнаете, убив его? — сказала она шепотом. — Если это просто вор или любовник какой-нибудь другой женщины, а не вашей жены, как вы будете жалеть о том, что сделали!
Альфред узнал графа; он был вне себя от ярости. Минне стоило большого труда успокоить его. Граф взял лесенку, стоявшую у стены, и приставил ее к деревянной галерее, тянувшейся на высоте десяти футов вдоль второго этажа дома. Одно из окон г-жи де Ларсе выходило на эту галерею. Г-н де Рюпер проник в дом через окно гостиной. Альфред побежал к двери первого этажа, выходившей в сад. Минна последовала за ним; она, насколько могла, пыталась оттянуть тот момент, когда Альфред, достав огниво, станет зажигать свечу; ей удалось отнять у него пистолеты.
— Вы хотите выстрелом разбудить всех, кто живет в этом доме? Завтра же из этого сделают забавный анекдот! Если уж думать о мести, смешной на мой взгляд, то не лучше ли, чтобы дрянные бездельники, разносящие сплетни, узнали одновременно об оскорблении и о мести за него?
Альфред подошел к двери, ведущей в комнату жены. Минна все время следовала за ним.
— Нечего сказать, красиво будет, если у вас хватит решимости оскорбить вашу жену в моем присутствии!
Дойдя до двери, Альфред быстро распахнул ее: он увидел, как г-н де Рюпер выскочил из-за кровати г- жи де Ларсе, находившейся в глубине комнаты.
Граф опередил Альфреда на шесть шагов: он успел открыть окно, выскочить на галерею и оттуда в сад. Г-н де Ларсе следовал за ним по пятам, но когда он подбежал к невысокой ограде, отделявшей сад от озера, лодка, в которую прыгнул г-н де Рюпер, была уже в пяти-шести туазах от берега.
— До завтра, господин де Рюпер! — крикнул ему де Ларсе.
Ответа не последовало. Г-н де Ларсе тотчас вернулся наверх; по гостиной, через которую нужно было пройти, чтобы попасть в спальню, в волнении ходила Минна. Она остановила Альфреда.
— Что вы намерены сделать? — спросила она. — Убить госпожу де Ларсе? По какому праву? Я этого не допущу. Если вы не отдадите мне кинжал, я крикну, чтобы предупредить ее об опасности. Правда, мое присутствие здесь безнадежно скомпрометирует меня в глазах ваших слуг.
Минна заметила, что эти слова произвели желаемое действие.
— Как, вы любите меня и хотите меня опозорить! — прибавила она с живостью.
Г-н де Ларсе бросил ей кинжал и, взбешенный, вошел в спальню жены. Произошло резкое объяснение. Г-жа де Ларсе, ни в чем не повинная, думала, что какой-то вор забрался к ней в комнату: она не видела и не слышала г-на де Рюпера.
— Вы сошли с ума, — сказала она мужу. — Дай бог, чтобы вы оказались только безумным! Вы, очевидно, жаждете свободы; вы получите ее. Имейте по крайней мере благоразумие ничего не разглашать. Завтра я возвращаюсь в Париж; я скажу, что вы путешествуете по Италии и что я не захотела поехать с вами.
— В котором часу вы собираетесь драться завтра? — спросила фрейлейн фон Вангель Альфреда, когда он вернулся к ней.
— Что вы хотите этим сказать? — в свою очередь спросил г-н де Ларсе.
— Что со мной не надо хитрить. Я хочу, чтобы прежде, чем встретиться с господином де Рюпером, вы подали мне руку и помогли сесть в лодку; я буду кататься по озеру. Если вы настолько глупы, что хотите, чтобы вас убили, волны озера положат конец моим страданиям.
— Дорогая Аникен! Сделайте меня счастливым человеком сегодня же вечером! Завтра, быть может, это сердце, бьющееся для вас с той минуты, как я вас увидел, и прелестная рука, которую я прижимаю к своей груди, будут принадлежать бездыханным телам; при свете свечей они будут покоиться в мрачной часовне под взорами двух савойских священников. Этот прекрасный день — вершина нашей жизни, пусть он будет и самым счастливым из всех!
Минна с большим трудом сдерживала порывы Альфреда.
— Я буду вашей, если вы останетесь в живых, — сказала она наконец. — Сейчас жертва была бы слишком велика; я предпочитаю видеть вас таким, какой вы теперь.
Этот день был самым прекрасным в жизни Минны. Угроза смерти и величие жертвы, приносимой ею, заглушили в ней последние укоры совести.
На следующий день, задолго до восхода солнца, Альфред пришел к Минне и усадил ее в красивую лодку, предназначенную для прогулок.
— Можно ли мечтать о большем счастье? — говорила она, спускаясь с Альфредом к берегу озера.
— С этой минуты вы принадлежите мне, вы моя жена, — сказал Альфред. — Я обещаю вам жить, я приду на берег и позову вас; вы причалите сюда, к этому кресту.
Минна уже готова была открыть Альфреду свое настоящее имя, когда пробило шесть часов. Она не хотела отъезжать далеко от берега; гребцы занялись рыбной ловлей, это было ей удобно, так как избавляло ее от их взглядов. Когда пробило восемь, Альфред прибежал на берег; он был очень бледен. Минна с его помощью вышла из лодки.
— Он ранен, быть может, опасно, — проговорил Альфред.
— Садитесь в лодку, друг мой, — сказала ему Минна. — Это происшествие привлечет к нам внимание местных властей. Вам нужно исчезнуть дня на два; уезжайте в Лион, я буду извещать вас обо всем, что здесь происходит.
Альфред колебался.
— Подумайте, какие пойдут толки среди приезжих, — добавила она.
Эти слова заставили г-на де Ларсе решиться. Он сел в лодку.
На следующий день г-н де Рюпер был вне опасности, но ему предстояло пролежать в постели месяц или два. Минна навещала его поздно вечером, проявляя к нему большое внимание и дружеское участие.
— Разве вы не мой
Она убедила его принять крупный чек на ее франкфуртского банкира.
— Мне нужно уехать в Лозанну, — сказала Минна. — Я хочу, чтобы вы до нашей свадьбы выкупили свой прекрасный родовой особняк, с которым вам пришлось расстаться из-за безумств вашей молодости; для этого нужно продать мое поместье под Кюстрином. Как только вы встанете с постели, поезжайте туда и продайте его; я пришлю вам доверенность из Лозанны. Соглашайтесь на некоторую уступку, если это нужно, или учтите векселя, которые вы за него получите. Во всяком случае у вас должны быть наличные деньги. Раз я выхожу замуж за вас, надо, чтобы при заключении брачного контракта вы были не менее богаты, чем я.
Граф и не подозревал, что Минна обращалась с ним, как с выполнившим поручение агентом, которого вознаграждают деньгами.
В Лозанне Минна радовалась письмам Альфреда, который писал ей с каждой почтой. Г-н де Ларсе начал понимать, насколько дуэль упростила его отношения с Минной и с женой.
«Она не виновата перед вами, — писала Минна, — вы первый бросили ее; быть может, она сделала ошибку, избрав в толпе поклонников графа де Рюпера, но в отношении своего материального благополучия госпожа де Ларсе не должна пострадать».
Альфред оставил жене пятьдесят тысяч франков годового дохода; это было больше половины того, что он имел. «Мне много и не нужно, — писал он Минне, — я рассчитываю возвратиться в Париж лишь через несколько лет, когда эта глупая история будет забыта».
«Этого не следует делать, — ответила Минна. — Ваше возвращение вызовет слишком много толков. Вы должны показываться в обществе в течение двух первых недель, пока оно занято вами. Помните, что ваша жена ни в чем не виновата».
Через месяц Альфред приехал к Минне в очаровательную деревушку Бельджирато на озере Лаго Маджоре, в нескольких милях от Борромейских островов. Она путешествовала под чужим именем; в порыве любви она сказала Альфреду:
— Если хотите, можете сказать госпоже Крамер, что вы помолвлены со мной, что вы — мой
