женщина испытает после первого совокупления с мужчиной, или же от потрясения при рождении ребенка. С небольшими отличиями в проявлениях, конечно.
Доктор откинулся на спинку стула и уставился на керамическую фигурку, стоявшую на столе. Присмотревшись, Сара поняла, что это обнаженный женский торс.
— После вашего рождения, — продолжал доктор, — ваша матушка стала апатичной. Весь последующий год испытывала сонливость, стала замкнутой. Когда же оправилась от меланхолии и вернулась к выполнению супружеских обязанностей, мания начала укрепляться. Появилось беспокойство. Стала проявляться чрезмерная возбудимость. Муж — то есть ваш отец — не понял опасности. Да никто из мужчин не понял бы. Так продолжалось почти четыре года, которые прошли с приступами уныния и депрессии. И тогда она обратилась ко мне.
Ошеломленная, Сара молча смотрела на доктора. А он вдруг пожал плечами и проговорил:
— Прошу меня извинить, миссис Худ. Возможно, я был излишне откровенен.
— Нет, ничуть.
Ей хотелось узнать правду. Судя по всему, именно этот человек мог рассказать ей то, что она хотела узнать.
— Доктор, продолжайте, пожалуйста.
— Ну, видите ли, миссис Худ… Когда я обнаружил эти симптомы и поставил диагноз, ваша мать мне не поверила, но я продолжал ее расспрашивать. — Доктор пристально посмотрел на Сару. — Скажите, есть ли у вас бессонница? Есть ли какие-нибудь проявления… — Уитком на мгновение опустил глаза, а затем пристально посмотрел на Сару. — Как ведут себя ваши женские органы, когда вы думаете о супружеских отношениях?
— То есть вы… о чем? — пролепетала Сара.
— О влаге. Источается ли влага?
О Господи! Она попыталась встать, но доктор Уитком пригвоздил ее к стулу пристальным взглядом. Потом вдруг ласково улыбнулся и сказал:
–:Миссис Худ, эта болезнь очень часто передается по наследству, что является установленным медицинским фактом. Вы пришли ко мне, потому что обнаружили у себя подобные симптомы?
— Я…
Сара не знала, что сказать. Да и что она могла сказать?
Глядя на нее все так же пристально, доктор вновь заговорил:
— Когда ваша матушка появилась у меня, она уже была очень больна. В очень запущенном состоянии. Узнав, что с ней происходит, она впала в депрессию. Но ее служанка кое-что поняла и поэтому послала за мной. Я предпринял интенсивную терапию, но, несмотря на лечение, которое я проводил в течение нескольких месяцев… В общем, вы знаете, чем все закончилось. Она то становилась болезненно раздражительной, то слезливой. Ее состояние, как маятник, двигалось от возбуждения к апатии и обратно. Затем она решила, что ей уже ничего не поможет. Отправилась к реке и покончила собой.
Саре все это было известно. Она знала, как закончилась жизнь матери. Набив полные карманы камней, та бросилась в Темзу.
— Однако же, — продолжал Уитком, — я абсолютно уверен в том, что ей можно было бы помочь, если бы она раньше обратилась ко мне. Вы нашли у себя схожие симптомы, миссис Худ?
Горло Сары сдавили слезы. Вытащив из ридикюля платок, она прижала его к губам. Она не могла не помнить о матери, вернее, о том, как та уходила и прощалась с ней. О том, какой спокойной и счастливой она тогда казалась.
Сара тяжело вздохнула и утерла пот со лба. Доктор Уитком улыбнулся ей и вновь заговорил:
— Мы проведем обследование, дорогая. Я вижу, у вас ясные глаза. Это хороший признак. Значит, не так все плохо.
С облегчением вздохнув, Сара встала и прошлась по комнате. Остановившись у кушетки, присела на краешек. Доктор подошел к ней и проговорил:
— Во-первых, пульс. — Он взял ее за запястье и посмотрел на часы на стене. — Расскажите, что вас беспокоит.
— Состояние… какое-то странное. Беспокойство, раздражительность. Иногда трудно заснуть.
— Когда вы вышли замуж?
— Два месяца назад.
— Вы были девственницей?
Она вздрогнула от неожиданности.
— Разумеется.
— Когда муж в первый раз взял вас, это оказалось болезненно?
— Да, но…
— Как часто у вас бывает интимная близость?
Он отпустил ее руку и указал, чтобы она откинулась на спинку кушетки. Затем прижал пальцы к ее шее.
— Ну, три-четыре раза в неделю до последнего времени.
Его рука замерла.
— До последнего времени?
Он оттянул сначала одно ее веко, потом другое. Заглянул в глаза.
— Да. Сейчас это происходит… чаще.
— Насколько чаще?
Его рука легла ей на живот, как раз под грудью.
Сара закрыла глаза.
— Больше одного раза в день.
— Понятно. — Он провел рукой по животу. — А как ведут, себя ваши женские органы, когда он дотрагивается до вас?
Сара почувствовала, что краснеет. Собравшись с духом, ответила:
— Именно так, как вы описали.
Доктор Уитком поднялся.
— Я выйду, а вы разденьтесь. Моя служанка поможет вам. Она укроет вас простыней и позовет меня.
— Что? Нет-нет, ни в коем случае! — Сара покачала головой. — Я не могу… Мой муж…
— Миссис Худ, я ведь медик. Невозможно произвести осмотр через корсет и нижние юбки.
— Но не могли бы вы… — Сара заплакала. — Не могли бы вы прописать мне какое-нибудь лекарство?
Он уселся в кресло и взял ее за руку.
— Миссис Худ, от этого не существует лекарств. От этой болезни поможет только специальная терапия. У вас учащенный пульс. И я полагаю, матка возбуждена и увеличена. Терапия включает в себя массаж, который снимет напряжение матки. Мы можем не начинать курс прямо сейчас, но я должен тщательно осмотреть вас, чтобы быть уверенным в диагнозе.
Сара тяжко вздохнула. Она не могла раздеться перед чужим мужчиной, не важно — доктор он или нет. Когда она снова покачала головой, Уитком сказал:
— Ладно, хорошо. В любом случае ваша стыдливость — добрый признак. Ложитесь на спину, я все сделаю сам.
Сара покорно легла. Турнюр уперся ей в ягодицы, приподняв бедра. А доктор принялся копаться в ее юбках и крючках на корсете.
— Если вам не трудно, когда придете в следующий раз, не затягивайтесь так сильно.
— Да, хорошо.
Он так резко нажал ей на живот, что она вздрогнула.
— О да. Явно увеличена и возбуждена.
Пока Сара соображала, что к чему, Уитком приподнял ей юбки и сунул под них руку. Быстро и уверенно ощупал ее бедро.
— Сэр!
