— Присаживайтесь, мистер Кэлвин, здесь вам будет лучше видно, — любезно предложила молодая женщина.
Это уже слишком! Бетси повернула голову, намереваясь смерить непрошеного гостя уничтожающим взглядом, по негромкие слова медсестры заставили ее обратиться в слух:
— Вот, слышите, сердечко бьется?
Бетси почувствовала, как ее переполняет радость и какое-то прежде незнакомое тепло.
— Значит, все в порядке? — прошептала она. Услышав обнадеживающий ответ, наконец расслабилась. Слезы заволокли глаза. Она отвернулась от медсестры… и уперлась взглядом в широкую грудь Джеффа. В эту минуту казалось таким естественным обратиться к нему за успокоением, и Бетси так и поступила — спрятала лицо у него на груди, вцепившись дрожащими пальцами в мягкую ткань рубашки. Джефф, что-то бормоча, гладил ее по голове.
— Так, давайте-ка посмотрим, какой у вас срок… Двадцать девять недель, — продолжала медсестра. Она не заметила, что после ее слов в комнате повисла напряженная тишина.
Бетси отстранилась от Джеффа, не смея посмотреть ему в глаза. Теперь ей стало понятно, что такое настоящий ужас. Отчаянно пытаясь спасти положение, она пролепетала:
— Нет… по-моему, вы ошиблись.
Нечего и надеяться, что Джефф не зацепится за названный срок, слишком он умен, чтобы не сделать вывод, напрашивающийся сам собой.
Медсестра рассмеялась.
— Вы удивитесь, если узнаете, как много женщин неточно определяют срок. Но наш метод самый современный, и мы ни разу еще не ошиблись.
Джефф не проронил ни звука, однако его вид был красноречивее всяких слов.
В ожидании визита очередного врача Бетси уложили в кровать за ширмой.
— Давайте-ка попросим сюда папочку, — добродушно сказал появившийся старичок в белом халате.
Бетси чуть не застонала — Джефф, конечно, не замедлил сунуться к ней.
Она не очень хорошо понимала медицинскую терминологию, но ухватила главную мысль:
— Не вижу препятствий, которые помешали бы вам родить отличного, здорового малыша.
Потом врач заговорил о режиме, и Бетси забеспокоилась: ей рекомендовали «полный покой и регулярное медицинское наблюдение в течение двух недель». Как осуществить это на практике?
Первой ее мыслью было вернуться к матери, но Тереза никогда не славилась способностями медсестры или сиделки. Мать полагала, что болезнь — это проблема духа, а не тела, и, если Бетси не изменяет память, лучшим лекарством от всех болезней в их доме считалась длительная прогулка на свежем воздухе.
— Я прослежу, чтобы она как следует заботилась о себе и ребенке, — заверил врача Джефф.
— В таком случае прошу вас прийти завтра в девять. Всего доброго. — Врач ушел и закрыл за собой дверь.
Бетси первой нарушила молчание:
— Никогда бы не подумала, что на консультацию так легко попасть. — Она оглядела комнату, и вдруг в ее душу закралось подозрение: — Почему я не в общей палате?
— Мне казалось, вы предпочтете уединение.
— Я не могу себе позволить оплачивать отдельную палату.
У нее начала распухать щека. Ну и видок, наверное, у меня, подумала Бетси. Она осторожно пощупала ушибленное место и сморщилась от боли.
— Я в состоянии заплатить. А поскольку речь идет о моем ребенке, то я считаю, что имею на это полное право. Хотя у вас, по-видимому, весьма своеобразное представление о моих правах. Скажите, вы собирались когда-нибудь сообщить мне, что я отец? — Его голос звенел от ярости.
Пытаясь скрыть неловкость, Бетси с вызовом заявила:
— Это не ваше дело!
— Вот как? Мой ребенок — не мое дело? — То обстоятельство, что будущий папаша не повышал голоса, только подчеркивало силу его гнева.
— Биологически вы, конечно, отец, — пробормотала Бетси осипшим голосом, — но этим ваша роль и исчерпывается. — Она пыталась говорить спокойно, хотя от страха у нее сосало под ложечкой. — То, что между нами было, — просто временное безумие.
Голова Джеффа дернулась, как от пощечины, но лицо оставалось суровым, словно высеченным из камня.
— Ребенок все меняет.
— Но не для вас.
— Неужели вы всерьез думаете, что сможете лишить меня права отцовства?!
Спор начал утомлять Бетси.
— Мне, знаете ли, довольно трудно привыкнуть к вашим собственническим запросам. Ведь несколько минут назад вы ни о чем не подозревали и прекрасно себя чувствовали.
— Ну и чья же в этом вина, по-вашему?
Бетси до боли сжала руки в кулаки и упрямо вздернула подбородок.
— Я хочу ребенка, и вы не посмеете его отнять!
— О чем это вы, черт подери, толкуете? — прорычал Джефф. Он владел собой намного хуже, чем обычно.
— Я не забыла вашу теорию, что, дескать, из меня выйдет плохая мать. Но если вы думаете, что я позволю вам забрать у меня малыша, то вы ошибаетесь! Пусть у вас есть деньги, но это еще не значит, что вы можете купить все, что угодно. — Из глаз хлынули слезы, и Бетси яростно смахнула их тыльной стороной ладони. — Дайте мне салфетку, пожалуйста.
Джефф достал из кармана носовой платок и присел на краешек кровати.
— Успокойтесь, — тихо попросил он. — Вам вредно волноваться.
— Как же мне не волноваться, если вы хотите украсть у меня дитя!
Джефф осторожно осушил платком щеки Бетси и взглянул на нее каким-то странным взглядом, в котором смешались любопытство и еще что-то трудно определимое.
— Вы действительно хотите этого ребенка, правда? Что ж, я не против. Не знаю, откуда у вас эта нелепая идея, что я собираюсь его отнять. Но это будет и мой ребенок тоже, и вам не удастся так просто сбросить меня со счетов. Думаю, поддерживать цивилизованные отношения — в наших общих интересах. Не вынуждайте меня быть грубым, Элизабет! Давайте вести себя как взрослые люди и подумаем вместе о будущем. Нам нужно отбросить обиды, сейчас главное — ребенок. Прежде всего мы должны думать о его интересах.
Воинственный настрой Бетси как рукой сняло. Будущее по-прежнему пугало ее, и она старалась по возможности не задумываться о том, что ждет ее за стенами больницы.
— Мне бы меньше всего хотелось, — продолжал Джефф, — чтобы мой сын или дочь стали пешкой в игре родительских самолюбий. Ребенку нужны оба родителя.
И что же он предлагает? Бетси охватили неясные предчувствия.
— Вряд ли малышу будет так уж спокойно, если его родители испытывают явную неприязнь друг к другу. Надеюсь, вы не предлагаете нам жить вместе ради ребенка? — От волнения голос ее зазвенел. — Мои родители так же старались рада меня, но последствия были плачевными.
— Мы говорим о нас, а не о ваших родителях. По-моему, это вполне логичное решение.
Изо дня в день жить во лжи… нет, она этого не вынесет.
— Это безумная затея.
Джефф начинал проявлять признаки нетерпения.
— Я не предлагаю вам брак.
— Должна ли я довольствоваться малым?
— Оставьте свой сарказм для более подходящего случая! Мы с вами сотворили новую жизнь, так что теперь нам придется соответствующим образом изменить наши.
Ясно, ему нужен наследник, а мать только довесок. Но она не может постоянно находиться рядом с
