В минутный храм поэтов и бродяг,
И озорство предпочитаем плену.
Ну, конура, вынюхивай измену!
(Язык от лая — на бок, словно флаг)
А лицедей, творец бродячих истин,
Приманчив для тебя и — ненавистен,
Но что волкам до суетных дворняг?
Пусть лижут цепь! Мы не разделим с ними
Наш тайный тост под звездами немыми:
Пророк, а не беглец — наш каждый шаг.
10
Пророк, а не беглец наш каждый шаг,
Но песнь Лилит не хочет слышать Ева.
И все же сохранится тень напева
В крови столетий, и в пыли бумаг.
Но если даже будет все не так,
И заглушит бамбук следы посева,
И мирный птичник задрожит от гнева,
И злой осокой обернется злак,
Проснется месть порубленных садов,
Леса придут на место городов,
И красные от кирпича потоки
Съедят металл — что ж, значит — новый круг...
Одно не дай нам Бог увидеть вдруг:
Что под ногой — пустыни сон глубокий...
11
Что под ногой? Пустыни сон глубокий?
Барханов рыжих золотое зло?
Нет, просто море в полдень принесло
На гребнях волн мираж тысячеокий:
И вовсе не песок сжигает щеки,
А первый снег (его слегка мело)
...Ночная скачка в Царское Село
Ломилась в ненаписанные строки,
И липы облетали, и была
Ночь та, что серебрила купола
В последний раз... Но промолчав об этом,
Мы с нею не простились... А потом
Шуршала под дамокловым рассветом
Листва, присоленная ноябрем.
12
Листва, присоленная ноябрем,
Должна б не сниться в шорохе магнолий!
Так ванты, заскрипевшие от соли,
Едва ль кому напомнят старый дом!
Кто ложь назвал тоскою о былом?
Кто придал ей и вид и привкус боли?
Кому настолько душу измололи,
Что уместился в ней один Содом?
Но — клином свет! Но — все живое мимо
Прибой Атлантики и камни Рима...
И — день за днем, пока не рухнет гром
Последний над содомскими стенами.
Он нами предугадан, призван нами!
Все в разум свой мы с жадностью вберем!
13
Все в разум свой мы с жадностью вберем:
Опаловых закатов наважденье,
Полярный отсвет и миров рожденье,
И тихий голос хвои под дождем,
И все слова на языке людском —
Шамана ли камчатского моленье,
Или гриотов сенегальских пенье,
Строку Сафо и Джойса толстый том...
Куда, какие звезды нас ведут?
Откуда мы и для чего мы тут?
Чтоб под корой бунтующие соки
Гудели в ритмах мысли и весны!
Когда переплетутся с явью сны —
Все превратится в кованые строки!
14
Все превратится в кованые строки —
Не зря Гефест органы смастерил!
У Аполлона не хватило б сил
Озвучить век, столь гулкий и жестокий.
Не нам перечислять его пороки,
Но нам — не сосчитать его могил.
Мы так же были в нем, как в нас он был.
Мы всем близки и всюду одиноки.
В нас — тьма и свет. В нас — Люцифер и Бог.
В нас, повстречавшись, Запад и Восток
Существованье начинают снова.
Едина плоть — Земля и Океан.
Одну страну сменив на сотню стран,
От ног мы отрясаем прах былого.
15
От ног мы отрясаем прах былого,
И первого свидания не длим:
Иначе всех проглотит «Третий Рим»,
И память не сумеет влиться в слово.
Мы всюду дома, только б на Земле
Нам не грозил цепями призрак дома.
И верою в самих себя ведомы,
