Яник поплелся за командиром — через заболоченный луг, мелководное озерцо — от убитой лошади к убитому человеку.
— Разожгите костер!
Потрескивая, быстро сгорал валежник.
— Бросьте в огонь зеленых листьев и свежей травы!
В небо, в самую высь, где кружили птицы, поднимался столб густого серого дыма.
— Так нас смогут быстрее обнаружить. Только бы не залезли в трясину!
Уже доносился скрип телеги. Показался Ёна, высокий, худой, меднолицый пограничник.
— Товарищ ефрейтор! Вы с Тибором Галом останетесь здесь! Ничего не трогайте! Осторожно, не затопчите следы!
— Есть, — ответил пограничник, внимательно глядя на кровоточащую ссадину на лбу Ференца Яника, на его сломленную горем фигуру.
— Раро! Раро! Бедная моя лошадь, — бормотал Яник.
— На болтовню нет времени, — остановил его Хорват.
Старший лейтенант подошел к трупу и тщательно обследовал содержимое карманов куртки и брюк.
Карманы оказались пусты. Ни денег, ни документов. Один трамвайный билет с оборванным краем. Пал Хорват спрятал его в сумку.
Пришлось помогать вовсе раскисшему Янику забраться в телегу. Грубер, второй конюх, поддержал и подсадил его. Медленно и уныло пошли лошади, гораздо медленнее и унылее, чем хотелось бы Хорвату. Узкая доска, служившая сиденьем, постоянно съезжала, гнулась, готовая вот-вот сломаться. Старший лейтенант поглаживал больную ногу. Внутри росло отвращение, болотный запах вызывал тошноту. Это лицо, эта рана вновь и вновь вставали перед глазами, делая воспоминания почти осязаемыми… Скорее бы застава! Когда на болоте обнаружили пострадавшего, часы на его руке показывали без четверти час. Таким образом, можно предположить, что убийство — или несчастный случай, такую возможность тоже нельзя исключить, — произошло около четверти первого. Зная расстояние от места происшествия до деревни, нетрудно подсчитать, когда доберется туда преступник. Сейчас половина второго, а то и больше: минутная стрелка на часах Пала Хорвата не двигалась. Ну вот, теперь еще и это!..
В училище их не раз предупреждали: граница — дело нешуточное. Вот уже четыре года он на одной и той же заставе, вдали от мира, в лесах, болотах, среди тучных черноземов, да еще в такой деревне. Словом, повидал за эти годы. Перестрелки, погони, поиски. Однажды трое мужчин, вооруженных ножами, напали на пограничный наряд. А прошлой зимой случайно наткнулись на почти окоченевшего мужчину: заблудился в густом тумане. Как-то пришлось пробежать много километров по следу, но Пати со своей задачей справилась отлично. Пати — самая лучшая поисковая собака из всех, с которыми доводилось встречаться Палу Хорвату. Всякое приключалось, но в каждом случае было известно, как поступить, потому что существуют определенные инструкции на данный счет.
А сейчас? Уравнение со многими неизвестными, да и то, что известно, объяснить непросто.
Они спускались с холма. Чуть в стороне изумрудным зеленым пятном лежало кукурузное поле. Солнечные блики играли на листьях деревьев. Вновь дала о себе знать больная нога: врачи предупреждали — нужно беречься. Сколько раз уговаривали его в отряде перейти на другую, более легкую работу. А он все не соглашался из-за этих уравнений со многими неизвестными. А теперь вот еще и лошадь! Эх, Раро, Раро!
Нужно собраться с мыслями, выбросить из головы все несущественное и сконцентрировать внимание на самом главном: на пострадавшем, что остался на болоте, и на том, кто побежал в деревню. Время: без пятнадцати час — примерно тогда должен был получить приказ младший сержант Йожеф Шанта, но успел ли он с солдатами добраться до деревни и что удалось ему выяснить? Если смогли перехватить того, второго, — хорошо, а вдруг нет?
У опушки рощи, где протекал ручей, маячили бетонные столбы с натянутым на них забором из колючей проволоки. Телега вкатилась в раскрытые настежь ворота и со скрипом остановилась. На просторном и пустынном плацу, на месте которого когда-то был двор и сад. одиноко возвышался ощипанный стог сена.
Сквозь открытую дощатую дверь Пал Хорват заглянул в конюшню. Прижавшись спиной к стене, там молча стоял Яник. Розита была уже в стойле. Седло и упряжь лежали рядом, на табурете. Глядя на них, старший лейтенант подумал, что сейчас лучше будет, если он оставит Яника одного.
Хорват доковылял до своего кабинета. Обычно он тщательно следил за тем, чтобы походка была прямой, чтобы подчиненные не замечали ни малейшего проявления слабости, но сейчас ему сохранить форму было трудно.
На сапогах комьями налипла засохшая серая грязь. Голенища словно в рыбьей чешуе. Морщась от боли, он стянул кирзачи. Голень распухла, покраснела. К счастью, в комнате были брюки и ботинки, которые он и надел.
А где же Гач? Куда запропастился заместитель?
Он тяжело опустился на стул, облокотился и неподвижно уставился на темно-коричневую дверь. Даже дотянуться до телефонной трубки сил не было.
Наконец вошел Гач. Он выглядел так, словно только что выбрался из болота. Бисеринки пота блестели на лице.
— Разрешите доложить, командир?
— Что там? — Хорват отнял от лица ладони.
— На проводе младший сержант Шанта. Будет лучше, если вы поговорите с ним сами.
Голос младшего сержанта доносился словно из глубокого колодца, хотя Шанта находился всего в нескольких километрах, К двум часам они были уже в деревне и решили зайти в нее со стороны болота. Очень скоро обнаружили следы, по которым их некоторое время вела Пати, но на макадамной дороге след затерялся. Повторно взять след собака не смогла. Попытались пройти по дороге, затем осмотрели обочины. Все напрасно.
— Нам вернуться на заставу?
— Нет, оставайтесь! Пусть один наблюдает за болотом, а двое ездят на велосипедах по улице, чтобы чужак, если он спрятался в деревне, думал, что ищут его, и не посмел высунуться.
Хорват положил телефонную трубку и попытался кратко, в нескольких словах записать по порядку все, что произошло и какие меры приняты.
За воротами раздался нетерпеливый гудок: три одинаковых серых автомобиля медленно проехали перед окнами рабочего кабинета начальника заставы. Хорват направился к выходу, но в коридоре лицом к лицу столкнулся с капитаном Иваничем и сопровождавшими его мужчинами. Из приехавших он знал только Иванича и старшего лейтенанта Шандора Осоля.
Иванич познакомил присутствующих друг с другом, представил капитана полиции Шухайду и попросил сразу приступить к делу.
Пал Хорват пригласил гостей в штабную комнату. Здесь, стоя у карты, он подробно доложил обстановку.
— Почему вы не пошли по следам преступника дальше? — спросил Шухайда, отчаянно дымя и время от времени стряхивая пепел на свежевымытый пол.
— Во-первых, — пояснил Хорват, ничем не выдавая своего внутреннего состояния, — это довольно тяжелая для ходьбы местность, и мы не могли бы настигнуть бегущего. А так мы успели позвонить, и в деревню вовремя прибыли наши люди. Деревню блокировали. Вечером мы вышлем дополнительные наряды к болоту. Могу гарантировать, что ни в тыл, ни а сторону границы никто не пройдет.
— Тогда это похоже на настоящую засаду, — Шухайда выбросил сигарету в открытое окно.
Хорват улыбнулся, достал трамвайный билет.
— Человек, которого убили, либо из Будапешта, либо не так давно побывал там. Кроме этого у него в карманах ничего не оказалось.
— Мы, пожалуй, отправимся к месту происшествия, сфотографируем его, подготовим план местности.
