что работы продвигались быстро и споро.
Мегабиз не стал мешать работам, но, как только прибыл с колонной пленников в Сарды, сообщил царю о строительстве Гистиэем города и высказал мнение, что это может представлять угрозу интересам персов. «Он построит здесь сильную крепость, – докладывал Мегабиз, – и с ее помощью сможет контролировать соседнюю местность. Город может стать также мощной морской крепостью, поскольку его окрестности изобилуют лесами, пригодными для строительства и оснастки кораблей. В ближайших горах имеются серебряные рудники. Благодаря всему этому Гистиэй в короткое время настолько усилится, что, когда вы вернетесь в Сузы, поднимет мятеж против вас и, возможно, вовлечет в него всех греков Малой Азии».
Царь сказал, что сожалеет о сделанном Гистиэю подарке, и выразил желание немедленно вернуть себе пожалованную территорию.
Мегабиз посоветовал Дарию придумать какой-нибудь способ сорвать предприятие Гистиэя, не провоцируя подозрения и недовольство грека.
В связи с этим Дарий пригласил Гистиэя к себе в Сарды, сообщив, что хочет воспользоваться услугами грека в крайне важном деле. Гистиэй, конечно, откликнулся на приглашение с большим энтузиазмом. Когда грек прибыл в Сарды, Дарий приветливо встретил его и сказал, что постоянно нуждается в его присутствии и советах. Он отметил, что высоко ценит службу столь верного друга, а также проницательного и надежного советника. Царь сказал, что отбывает в Сузы и хочет, чтобы Гистиэй сопровождал его в качестве доверенного лица и ближайшего друга. Дарий добавил, что греку необходимо оставить свой пост губернатора Милета, а также строительство нового города во Фракии, за это он получит в Сузах высокое положение и почести. Он поселится в апартаментах царского дворца и будет жить в роскоши.
Гистиэй был крайне разочарован и опечален таким оборотом дела. Однако ему пришлось скрыть свое недовольство и подчиниться судьбе. Через несколько дней он отбыл вместе со свитой Дария в столицу Персидской империи, оставив вместо себя на посту губернатора Милета своего племянника по имени Аристагор. Со своей стороны Дарий передал власть на всем побережье Малой Азии одному из своих военачальников – Артаферну. Тот сделал Сарды своей столицей. Артаферн не только правил на всем побережье, но также получил под свой контроль все корабли, галеры, морские сооружения, принадлежавшие Дарию в соседних морях. Губернатор Милета Аристагор попал в подчинение новому военачальнику. Грек Аристагор и перс Артаферн, однако, оставались прекрасными друзьями.
Среди греческих островов, расположенных в Эгейском море, был стратегически важный, богатый и хорошо укрепленный остров под названием Наксос. Он находился в южной части моря, примерно на полпути между Малой Азией и Грецией. Вышло так, что вскоре после отъезда Дария в Персию на острове произошло народное восстание против знати. Восставшие одолели сановников, и те бежали с острова. Часть из них прибыли в Милет и попросили Аристагора помочь им вернуть власть на острове.
Аристагор сказал, что был бы рад помочь, если бы располагал достаточными возможностями, но вооруженные силы на всем побережье, как армия, так и флот, находились под командованием Артаферна из Сард. Он добавил, что поддерживает хорошие отношения с Артаферном и если сановники Наксоса пожелают, то он мог бы обратиться к персидскому военачальнику за помощью. Знатные люди Наксоса выразили большую признательность Аристагору за участие в их делах и сказали, что во всем полагаются на его волю.
Однако Аристагор вряд ли заслуживал благодарности, поскольку его предложение помощи было отнюдь не бескорыстно. Выслушав беглецов, он быстро сообразил, что представляется удобный случай распространить свою власть как на Наксос, так и соседние острова. Подчинять людей всегда удобно, когда они ослаблены и беззащитны из-за своих распрей. Это средство столь же древнее, как история человечества, к нему и сегодня прибегают довольно часто, поскольку амбициозные соседи поддерживают обычно слабую сторону в гражданской войне в стране, которой они хотят владеть, и, начиная войну против части страны, они подчиняют ее целиком. Таков был и план Аристагора. Он ознакомил с ним Артаферна, убеждая его, что возник весьма благоприятный случай для подчинения Персидской империи греческих островов Эгейского моря. Он доказывал, что если овладеть Наксосом, то такая же судьба постигнет и острова вокруг него. Для их завоевания, по расчетам губернатора Милета, понадобится 100 кораблей.
Артаферн согласился с ним и пообещал задействовать для предприятия 200, а не 100 галер. Но сначала он решил посоветоваться с Дарием, поскольку предстояло дело большой важности, и, кроме того, захват островов вряд ли следовало начинать до весны. Военачальник немедленно отправил гонца к Дарию, чтобы заручиться согласием царя на предстоящую операцию, и, не сомневаясь, что монарх одобрит замысел, приступил к подготовке.
Артаферн не ошибся в своих ожиданиях. Гонец вернулся из Суз с повелением царя, наделяющим военачальника всеми полномочиями для реализации плана захвата островов. К предстоящему походу были построены корабли, приняты все необходимые меры. Подготовка к войне держалась в строжайшем секрете, поскольку завоеватели решили захватить островитян врасплох. Возглавить силы вторжения должен был Аристагор, командовать флотом Артаферн поручил персидскому военачальнику Мегабату. Таким образом, у завоевателей было сразу два главнокомандующих – обстоятельство, которое почти всегда приводит к ссорам. Не зря существует изречение: один плохой военачальник лучше, чем два хороших.
Военный поход начался из Милета, а чтобы не возбуждать у жителей Наксоса опасений, распространялись слухи, что целью похода был Геллеспонт. Корабли с войсками, выйдя в море, повернули на север, как бы держа курс на Геллеспонт. Замысел состоял в том, чтобы сделать остановку, пройдя небольшое расстояние, а затем, воспользовавшись северным ветром, сменить курс на Наксос и достичь его, прежде чем население сможет приготовиться к обороне. В связи с этим, когда корабли достигли острова Хиос, они все стали возле него на якорь. Флоту приказали быть в готовности по сигналу сняться с якоря. Командование ожидало теперь только попутного ветра.
Делая обход кораблей в этих условиях, Мегабат обнаружил, что один из них пуст. Капитан и команда высадились на берег. Видимо, они не знали, насколько важно было их постоянное присутствие на корабле. Капитан галеры был родом из небольшого городка Книд и, как оказалось, был ближайшим другом Аристагора. Звали его Сиклакс. Командующий флотом Мегабат был крайне разгневан подобным разгильдяйством подчиненного. Он послал за капитаном судна стражников и, когда Сиклакса доставили на корабль, велел просунуть голову капитана в узкое бортовое отверстие для весел и привязать разгильдяя в таком положении, чтобы его лицо было выставлено на обозрение всему флоту, в то время как тело оставалось внутри судна. «Я намерен держать его в таком положении, – сказал Мегабат, – чтобы каждый видел, что он при исполнении обязанностей».
Аристагор был крайне удручен видом своего друга, подвергшегося такому суровому и позорному наказанию. Он попросил Мегабата освободить провинившегося капитана, предоставив убедительные, с его точки зрения, оправдания ухода Сиклакса с корабля. Мегабата доводы ходатая не убедили, и он отказался освободить капитана. Тогда Аристагор заявил, что Мегабат превысил свои полномочия, считая себя командующим экспедицией и тираня людей по своему усмотрению. «Я докажу тебе, что именно я являюсь командующим в походе, а тебе Артаферн поручил командовать флотом вовсе не для того, чтобы ты стал выше меня». С этими словами Аристагор в ярости оставил Мегабата и освободил Сиклакса.
Теперь настала очередь Мегабата прийти в ярость. Он задумал погубить экспедицию. Мегабат послал тайком к островитянам гонца с предупреждением о приближении флота противника. Жители Наксоса немедленно приготовились к обороне. В результате, когда флот подошел к острову, его защитники оказались в полной боевой готовности. Четыре месяца Аристагор пытался захватить Наксос, и все это время Мегабат не упускал случая сорвать любые военные хитрости главнокомандующего. Тому ничего не удалось сделать. Наконец, когда бессмысленность осады острова стала очевидной, Аристагор вернулся домой. Он был разочарован и удручен. Рухнули все его надежды, финансы были расстроены непомерными расходами.
Аристагор сердился на себя, Мегабата и Артаферна. Он полагал, что Мегабат развенчает его в глазах Артаферна и тот в послании Дарию назовет грека причиной провала похода. Тогда в любой момент может поступить распоряжение обезглавить Аристагора. Губернатор Милета стал замышлять с этих пор мятеж против персов в союзе с греками. Риск от подобных замыслов, считал он, был гораздо меньшим, чем попытка оставить все как есть. Пока Аристагор прикидывал шансы, он неожиданно нашел выход в обстоятельстве, для разъяснения которого необходимо вернуться на некоторое время к рассказу о пребывании Гистиэя в Сузах.
