демократия ведут в конечном счете по-своему к деспотизму, демонстрируя то обстоятельство, что существуют естественные причины, требующие подчинения народа воле одного человека.
Помимо этого, сказал Дарий в заключение, персы привыкли к монархии, и попытка внедрения новой системы правления может обернуться весьма опасным экспериментом, чреватым ломкой устоявшихся привычек и обычаев людей.
Дискуссия продолжалась. В итоге оказалось, что четверо участников совета из семерых согласились с доводами Дария в поддержку монархии. Таким образом, в решении вопроса возобладало мнение большинства. Отан заявил, что не будет чинить никаких препятствий любым мерам по реализации принятого решения, но себя он не станет считать подданным монархии, которую установят. «Я не желаю, – прибавил он, – ни управлять другими, ни подчиняться управлению кого-либо. Если хотите, создавайте империю, назначайте ее правителя любым способом, который сочтете нужным, но он не должен считать меня своим подданным. Лично я, моя семья и вассалы должны быть абсолютно свободными от его контроля».
Эта инициатива была весьма неразумной, если Отан действительно желал расстаться с обществом, подданным которого отказался стать, поскольку, оставаясь в нем, он, естественно, пользовался его защитой и должен был, следовательно, нести часть общего бремени и соблюдать его законы. Несмотря на это, заговорщики приняли предложение Отана, и он удалился.
Оставшиеся шесть участников совещания продолжили обсуждать меры по восстановлению монархии. Сначала они договорились, что следующим царем будет один из них и что, на кого бы ни пал выбор, остальные пятеро, признав его власть, должны пользоваться особыми привилегиями и почетом при дворе. Они должны во все времена иметь свободный доступ во дворцы и к царю, среди их дочерей царь должен был выбирать себе жен. После того как были оговорены эти и некоторые другие вопросы, решение о том, кто из шестерых станет царем, было отложено на ближайшее будущее. План, который они приняли вместе с сопутствующими его выполнению обстоятельствами, представляет собой самое необычное из всех странных соглашений древности. Геродот мрачно повествует о нем как о горькой правде. Насколько можно доверять этому повествованию, читатель должен судить после знакомства с сутью дела.
Участники совещания договорились, что следующим утром они встретятся верхом на конях в определенном месте за стенами города и что царем станет тот, чей конь заржет первым. Этот смехотворный ритуал должен был состояться во время восхода солнца.
Договорившись, все разъехались по домам. Дарий приказал своему конюху по имени Обас приготовить ему коня до восхода солнца, рассказав ему попутно об условии избрания нового царя. «Если принято такое условие, – сказал Обас, – то вам, господин, не следует беспокоиться, я без труда устрою так, что выбор падет на вас». Дарий выразил большое желание, чтобы все случилось так, как говорит конюх, если это возможно. Затем они расстались.
Способ, придуманный Обасом, заключался в том, что накануне вечером он привел коня Дария на место предстоящей встречи в компании с кобылицей, приглянувшейся коню. В этот вечер между животными возникла сильная привязанность друг к другу, а место выгула запечатлелось в их памяти. Обас рассчитывал, что когда конь придет утром на это место, то вспомнит о недавнем свидании с подругой и заржет. Так и случилось. Как только всадники прискакали в назначенное место встречи, конь Дария заржал первым, и его хозяин был единодушно признан царем.
Что касается достоверности этой знаменитой истории, то первое, что приходит на ум, – это абсолютная невероятность ситуации, когда здравомыслящие люди в момент кризиса и решения своей судьбы прибегли бы к столь наивной и смехотворной договоренности. Подобный способ выбора лидера, принятый всерьез, скомпрометировал бы даже ватагу мальчишек, планирующих свой воскресный отдых. В данном же случае ставкой была империя, простиравшаяся на тысячи миль в центре обширного континента, на котором размещались, вероятно, пятьдесят государств с многомиллионным населением, столичными городами, дворцами, армиями, флотами. Невероятно, чтобы люди, обладающие большим умом, информацией и широтой взглядов, которые, как мы полагаем, они неизбежно приобретают, занимая столь высокое социальное положение, стали бы решать столь важный вопрос таким смехотворным способом. Тем не менее, Геродот считает это предание подлинной историей. Оно передавалось много раз с того времени до нынешнего несколькими поколениями историков без малейшего сомнения в его достоверности.
Возможно, эта история правдива. Здесь как раз тот случай, когда невероятность слишком велика, чтобы в нее не поверить. Во все века решения и действия людей, обладавших большой властью, мотивировались капризами и мимолетными импульсами в гораздо большей степени, чем это можно себе представить. Самодержавные правители Древнего мира, приобретшие власть по наследству или путем завоеваний, хотя и достигали иногда безграничной власти, кажется, во многих случаях не осознавали ответственности своего положения, требующего достоинства и благородства, и действовали исходя из своих сугубо личных преходящих интересов. Таким образом, они хотя и возносились высоко, но отличались узостью и ограниченностью взглядов.
Этим, несомненно, отличались шестеро упомянутых сообщников. Решая, кто из них станет царем, они не задумывались об интересах огромной империи и многих миллионах людей, которыми нужно было управлять. Вопрос в том виде, в каком они его себе представляли, состоял лишь в определении хозяина царских дворцов, главной фигуры на всех пышных торжествах и парадах в столице.
Возможно, на них влияли в определенной степени и суеверия. Поведение и голоса животных в то время считались знамениями, выражающими волю небес. Видимо, заговорщики усматривали в лошадином ржании божественное благоволение в вопросе коронации. Эта версия подтверждается преданием, в котором отмечается, что вслед за ржанием коня Дария сразу же прогремел гром, хотя на небе не было ни облачка. Во всех этих явлениях заговорщики увидели знаки того, что Дарий должен стать царем. Они спешились и пали ниц перед Дарием в знак своей преданности и покорности.
Дарий, после того как утвердился на троне, кажется, рассматривал хитрость конюха, при помощи которой он взошел на престол, не как обман, подлежащий сокрытию, а как весьма умный ход, достойный признания и прославления. Он заказал себе конную скульптуру, изображающую его верхом на ржущем коне. Статуя была помещена в людном месте и имела надпись: «Дарий, сын Гистаспа, добыл власть над Персией с помощью сообразительности своего коня и изобретательности Обаса, своего конюха».
Глава 5
Сатрапии
Несколько инцидентов и событий, происшедших сразу же после восшествия Дария на престол, красноречиво демонстрируют степень влияния капризов и импульсивности на действия монархов и их наследников в древние времена. Самый примечательный из них – случай с Интаферном.
Интаферн был одним из семерых заговорщиков, который способствовал убийству магов и воцарению Дария. По соглашению, достигнутому сообщниками перед избранием царя, каждый из них имел свободный доступ к царю в любое время. Однажды вечером вскоре после восшествия Дария на престол Интаферн пришел во дворец и проследовал без церемоний в апартаменты царя. Его остановили два охранника и сообщили, что царь никого не принимает. Интаферна возмутила, как он выразился, наглость воинов. Он вынул из ножен меч и обрезал им носы и уши, затем снял уздечку со своего коня, стоявшего у ворот дворца, связал ею охранников и, оставив их в таком плачевном состоянии, удалился.
Охранники немедленно пошли царю, представ перед ним в ужасном виде, изувеченными и кровоточащими, жалуясь на Интаферна, причинившего им страшные увечья. Сначала у царя возникли опасения за собственную безопасность. Он решил, что заговорщики объединились против него и что это издевательство над его охранниками в его дворце было началом мятежа. Поэтому он пригласил своих бывших сообщников по заговору одного за другим, чтобы выяснить, как они относятся к поступку Интаферна. Те решительно отмежевались от действий Интаферна и подтвердили свою приверженность договоренности, которая возвела Дария на трон.
После этого Дарий, приняв соответствующие меры предосторожности для исключения попыток сопротивления, послал отряд воинов схватить Интаферна, его сына и других членов семьи, а также родственников и друзей, которые были способны носить оружие. Царь подозревал, что Интаферн готовит мятеж, а если это так, то эти люди могли стать сообщниками мятежного сановника. Схваченных привели к Дарию. Доказательств их участия в заговоре в какой-либо форме и в наличии самого заговора обнаружено не было. Но это не сулило им спасения. Свобода и жизнь всех подданных империи находились в полном
