| В столицу ты, Нара, | Нара-но мияко-ни |
| Среди зелени дивной | кому хито-но тамэ-ни |
(V — 808)
Или другое послание Табито:
| Наяву — | Уцуцу-ни ва |
| Нет надежды на встречу с тобою, | ау ёси мо наси |
| Но хотя бы во сне, | нубатама-но |
| Ночью черной, как ягоды тута, | ёру-но имэ-ни о |
| Ты являйся ко мне непрестанно! | цугитэ миэ косо |
(V — 807)
И ответ друга:
| Не увидеться мне с глазу на глаз с тобою, | Тада-ни авадзу |
| И надолго, наверное, будет разлука, | араку мо о: ку |
| Что же, буду являться тебе в сновиденьях, | сикитаэ-но |
| Не разлучаясь с твоим изголовьем, | макура сарадзутэ |
| Мягкою, шелковой тканью покрытым… | имэ-ни си миэму |
(V — 809)
Из первого письма друга видно, что он хлопотал в столице за Табито, стараясь помочь ему вернуться. А второе письмо, вероятно, сообщает о неудачных результатах этих хлопот (интересно отметить, что глагол 'мотому' в песне 808 (кн. V) значит не только 'искать', но и 'просить'.
О том, что Табито находится в немилости у императора и его пребывание на о-ве Кюсю было вынужденным, свидетельствуют и другие песни поэта, в которых тоска о родных местах, о столице Нара граничит порой с отчаянием.
| О, расцвет моих сил! | Вага сакари |
| Вряд ли вновь он вернется! | мата отимэямо |
| Неужели совсем | хотохото-ни |
| На столицу мне Нара | Нара-но мияко-о |
| Никогда уже больше взглянуть не придется? | мидзу ка наринаму |
(III — 331)
| Ах, 'траву-позабудь' | Васурэгума |
