Что за скулеж? Хард убил тысячу для захвата графства. Я убью две-три для захвата всего мира. Почувствуй разницу!
— Где ты видел тупых офицеров? — обиделся на дежурную шутку Алексей.
— Нигде не видел. Мои полсотни знакомых, от прапора до полкана, все адекватны. Это стереотип. Анекдоты про тёщу рассказываешь? Твоя тёща — золото! Моя тоже была замечательная женщина.
— Моя Катя — свекровь. Сука та еще! Но анекдотов про свекровей нет!
— Твоя Катя — золото. Перебесится, оценишь. Подумай только, семь лет ссылки к дикарям! Жуть! Ты тоже здесь закис. Пойми, нет у тебя выхода. Моё присутствие — угроза для столичной власти. Или вы выгоняете меня из Роззе, или воюете вместе со мной. Третьего не дано!
— Если бы хоть кто-то меня поддержал! Хард, Сильвестр и Кляйн всегда рады воевать. Я пил водочку с Бестией, тот чуть не прыгает в предвкушении новых боев.
— Вот и ладушки!
Екатерина.
Красавец плейбой подложил её, Катю, в постель стареющего ловеласа. Утром Катя была слишком пьяна, а вечером, проснувшись, вспоминая очередную безумную ночь, посмотрела на себя со стороны. «Дошла. Мало того, что приходится содержать мачо, он еще имеет наглость расплачиваться моим же телом», — шевельнулось в голове недовольное бурчание.
Ловелас был лет на пятнадцать моложе Кати, но он не мог догадываться об этом, а она привыкла считать себя юной девушкой. Как зовут её постельного партнёра, Катя не знала, как говорится: «секс — не повод для знакомства». Мужчина спал, выдыхая миазмы, результат ночных излишеств. «Желудок и печень у Ловеласа — ни к черту», — поставила диагноз Катя. Она встала в поисках ванной комнаты, дверь отворилась и охранник, видимо, привычный к голым девицам, на секунду изобразив на лице знак вопроса, стремительно преодолел десяток метров и открыл ей вход в царство фаянса и кафеля. Проходя мимо, Катя получила одобрительное похлопывание по филейной части. Простенькие бусы, сварганенные дежурным магом-артефактщиком и запитанные Павлом под завязку, давали Кате дюжину полезных свойств. Она могла покалечить охранника одним ударом. Сдержалась Катя потому, что читала его эмоции. Нетипичный ей попался охранник. Такой странный выбор Ловеласа ввел её в задумчивость на всё время сидения на роскошном унитазе. Золотые детали душевой кабины выдавали в Ловеласе показушника. Услышав шум воды, охранник открыл дверь.
— Ты не тяни. Шеф проснулся.
— Золотой у тебя хозяин, — презрительно скривила носик Катя, заворачиваясь в полотенце.
— Он купил квартиру уже такой. Не стал пока делать ремонт, — как бы извинился охранник. Ловелас прошел, держась рукой за правый бок. Катя неодобрительно посмотрела на него. Охранник покачал головой. «Не по чину ночной бабочке осуждать клиента», — прочитала Катя его эмоции. Она подняла с пола свою сумочку, нашла сотню евриков и вложила бумажку в руку охраннику, не смотря на его сопротивление.
— Закажи мне такси, я этот адрес не знаю. Только обязательно женское такси, мужчины такие балаболки.
— Зря ты так уходишь. Мой шеф хоть и политик, но на редкость приличный человек. «Павлу нужен был такой человек. Я ему сразу сказала, что так не бывает. Конечно, понятие: приличный человек у всех разное. Попытка — не пытка», — Катя решила задержаться.
— В этом доме можно получить горячий зеленый чай? — пошла навстречу Катерина.
— А то! — заулыбался охранник. Девица нетяжелого поведения ему чем-то нравилась. Аппетитной филейной частью?
Алексей.
Русские наемники из французского иностранного легиона учили местных из-под палки. Они не верили Алексею в то, что их отпустят домой и постоянно готовили заговоры. Куда они собирались бежать? Неужели они думали, что это Уругвай? Павел набрал их в Гвиане, где они охраняли французский космодром. Его агент чуть подпоил русскую компанию в кабаке. Павел, сидящий в отдалении, усыпил всю компанию, а дальше «друзья» отвезли загулявших в «уютное место». Проснулись легионеры через сутки в Роззе. Алексей заставлял выкладываться подчиненных на все сто процентов. Распорядок дня устроил, как в швейцарской армии, ни одной свободной минуты. За три месяца стрелковый батальон превратился в четко отлаженный механизм, вернее в семь десятков маленьких механизмов. Отделение имело фиксированный состав из шести человек и представляло собой террор-группу. Предварительный отбор был, но даже Алексей не ожидал такого прекрасного результата. Четыре сотни магов должны были присоединиться позднее, им тоже нужна была притирка к сослуживцам, но не обязательна та жесткая муштра, под пресс которой попали стрелки. Алексею не нравились цели, но работу свою он привык делать хорошо. В данном случае, посылать под удар магов неподготовленных бойцов значило посылать их на смерть. Плен в Пантано означал чудовищные пытки, он был страшнее смерти. Поэтому Алексей не давал своему батальону спуску.
Павел Ильич.
Пока Алексей готовил стрелков, Павел вооружал магов. Огромные деньги, невиданные ранее удовольствия и обещания власти привлекли в ряды «батальона волшебников» большинство свободных магов не только из человеческой империи, но из королевства эльфов, из империи гномов, и даже из-за моря — демонов. Предварительную беседу с новобранцами проводил официальный маг графства, Павел сидел за ширмой и копался у соискателей в мозгах. В результате поток разделялся на две части: засланные лазутчики уходили работать в мастерскую по изготовлению стандартных амулетов; благонадежные принимались на службу. Мастерская находилась на далеком острове, посреди океана. Парные амулеты для магической связи были большой редкостью. Стоили они чрезвычайно дорого и требовали одновременного включения в заранее оговоренное время. Но все-таки у «мастеровых» нашли парочку амулетов связи в сотнях экземплярах конфискованного магического мусора. Павел считал, что шпионы на острове также безвредны, как если бы были мертвы.
— Так даже лучше. Некоторые родственники могут почувствовать смерть близкого человека, — пояснил он Алексею, когда тот удивился нежданному гуманизму Павла. В конце лета Павел устроил охоту на чужих магов.
Глава 6. Бей своих
Павел Ильич.
Павел решил начать уничтожение магов со «своих», с монастыря Святого Источника. Алексея он не приглашал, и как бы удивился, когда тот взял командование над стрелками в свои руки.
— Я смотрю, ты, наконец, покончил с миролюбием и гнилой интеллигентщиной? А то Хард на тебя стал коситься.
— Хард каждую неделю вешает десяток бандитов и вдвое больше убивает на месте. Огрубел он, жесток стал.
— Ха! Он всегда мне напоминал крутого мафиози! Работа накладывает на человека свой отпечаток. А пенсионерство — игры с внучатами, делают из старого волчары бабу. Я рад, что ты собрался тряхнуть стариной! — Павел похлопал старинного друга по плечу.
— Не обольщайся. Я просто-напросто хочу минимизировать потери среди своих «мальчишек».
Алексей.
— Проклятый каменный пол, проклятые стены, гадский потолок, — пыль от взрывов стояла столбом, и Алексей ругался сквозь зубы, прищуриваясь и стараясь дышать сквозь мокрую тряпку. С момента начала штурма прошли неполные сутки. План молниеносного захвата монастыря сразу же полетел к черту. Узкие бойницы выходили в коридоры и были закрыты магией. К тому времени, как магические щиты потеряли силу, монахи опустили решетки. Время уходило, как вода сквозь пальцы, боезапас таял, десант не выходил на связь. Наконец, южная галерея была очищена от монахов, и Алексей повел ударную группу на прорыв, через два часа от нее осталась половина. Монахи прятались в нишах и тайных ходах, нападали внезапно, и самое опасное — они не боялись смерти.
Алексей выглядел, как оживший мертвец, весь в чужой засохшей крови, в рваной, грязной одежде, с
