Впервые в ней не возникло ни грана смущения, и она открыто ему улыбнулась. Нежно улыбнувшись в ответ, Ник проговорил:
— Вставай, милая! Не хочешь познакомиться с нашей горничной? Ей очень хочется тебя увидеть.
Уже знакомая с любознательностью местных жителей, Джоанна, нисколько не удивляясь, поднялась, привела себя в порядок и вышла на террасу. Там ее дожидалась пухленькая туземка в цветастом саронге. Завидев Джоанну, быстрыми шагами подошла и, протянув руку, представилась с широкой улыбкой:
— Я Мейни! Буду рада вам помочь!
Джоанна пожала ее шершавую крепкую ладонь и улыбнулась в ответ. Ей понравилась непосредственная девушка, хотя та рассматривала ее с излишней, на взгляд европейцев, раскованностью, присущей островным жителям. Сделав какие-то свои выводы, Мейни попрощалась, села на низкий велосипед и, чуть поскрипывая на ходу, покатила на нем в поселок. Супруги понимающе переглянулись. Сегодня Мейни явно будет о чем поболтать с подружками.
Обняв жену за плечи, Ник таинственно заявил:
— У меня для тебя сюрприз! Надеюсь, приятный!
И повел ее по высвеченной полной луной дорожке к океану. Еще в лесу Джоанна почувствовала запах горящего на берегу костра. Едва они ступили на залитый лунным светом одинокий пляж, как она задохнулась от восхищения.
— О, Ник! Это потрясающе! — Она не могла найти слов.
Под сенью растущих у самой воды пальм, куда свет луны попадал, лишь отражаясь от набегающих на берег волн, был накрыт стол для двоих. Белоснежная льняная скатерть, столовое серебро, хрусталь, дорогой фарфор… Посередине стола в плоской хрустальной вазе стояла толстая восковая свеча, а вокруг нее плавали яркие тропические цветы. Яркий свет луны, мягкое мерцание пламени, сверкание хрусталя, тусклый отблеск серебра — все это создавало картину, исполненную изысканного, романтического очарования.
— Откуда такая красивая утварь? — Джоанна не могла отвести взгляд от всей этой красоты.
— Как истинный карибский пират, я добыл все это грабежом… — Ник открыто смеялся над ее сомнениями.
— Тогда тебя поймают и повесят на первой же попавшейся рее…
— Ну, для этого эту самую рею нужно еще разыскать…
Он выдвинул ей банкетку — изящное сооружение на толстой подставке, призванное не проваливаться в мелком белом песке пляжа. Вторая такая же стояла по другую сторону стола.
— О, Ник! К чему такая помпезность? А вдруг мы попортим этот антиквариат? Хозяева тогда головы нам оторвут…
Рассмеявшись, Ник все-таки утешил свою практичную женушку:
— Не беспокойся, это вовсе не антиквариат, а имитация. Весьма тщательная, надо признать. Подобную мебель делают на многих островах архипелага. Видимо, кто-то из владельцев антиквариата, стараясь сохранить подлинники, заказал первую партию, ну а потом предприимчивые туземцы наладили массовое производство. Так что не беспокойся — все это из кладовой нашего бунгало. Здесь часто останавливаются молодожены. И для них есть все, что нужно.
Успокоенная Джоанна затуманенным взором следила, как Ник достает из ведерка со льдом бутылку шампанского. Через секунду та была беззвучно открыта и в хрустальные бокалы полилась игристая струя.
Они сдвинули бокалы и выпили вино, глядя в глаза друг другу. Поставив бокал, Ник поднялся и принялся раскладывать на решетке гриля куски маринованного мяса. Они зашипели, взметнув сноп красноватых искр. Над пляжем поплыл аппетитный запах.
— Проголодалась? — спросил Ник, беря в руки тарелку, чтобы положить Джоанне приготовленное мясо.
Она молча кивнула, и он принялся доставать из сумки-холодильника, стоявшей неподалеку, салаты, тонко нарезанный хлеб и массу приготовленных в белом вине морепродуктов. Вновь наполнил бокалы и поднял свой.
— За что выпьем?
Джоанна растерянно пожала плечами. Ей очень хотелось вспомнить, что же она забыла, но это желание вряд ли могло служить поводом для тоста.
— Может, за нас? — мягко предложил Ник, стараясь разглядеть ее изменчивое лицо в неверном пламени свечи.
Джоанна согласно подняла бокал, избегая смотреть ему в глаза. Ей все казалось, что, забыв столь судьбоносные дни, она стала человеком второго сорта.
Отпив из своего бокала, Ник посоветовал:
— Ешь, не то мясо станет невкусным.
Джоанна последовала его совету. Еда была замечательной, шампанское — отменным. Она утратила чувство времени. Голова счастливо кружилась, и Джоанна готовилась к чему-то решительному, такому, что заставит ее поверить, что, выйдя замуж за Ника Тайлера, она все сделала правильно.
Ник задумчиво посматривал на нее, любуясь ее тонкими чертами. Океан мягко шелестел рядом, подбираясь все ближе, отбивая извечный ритм прибоя. Подняв жену, Ник закружился с ней в неслышном вальсе, держа ее в объятиях с такой нежной силой, что у нее на глазах выступили слезы. Ей хотелось, чтобы он никогда, никогда не выпускал ее…
Ник нашел ее рот и приник к нему в глубоком поцелуе, руки гладили ее обтянутые тонким саронгом плечи. Это настойчивое, дразнящее и ласкающее прикосновение рождало у нее ни с чем не сравнимое чувство. Джоанна безотчетно прижималась к нему все теснее…
Внезапно в ее голове молнией всплыла догадка: она любит Ника. И, вполне возможно, полюбила сразу, как увидела. А иначе почему она легла с ним в постель после такого краткого знакомства? Ведь ей вовсе не свойственно подобное легкомыслие…
Усадив ее обратно, Ник разлил по бокалам остатки вина. Оно уже согрелось и почти выдохлось, но было еще вкусным. Мелкими глотками Джоанна пила шампанское, глядя на сидящего напротив мужа и ожидая от него продолжения. И в самом деле, поставив бокал на стол, Ник решительно произнес:
— Милая, я люблю тебя. Люблю искренно и на всю жизнь. Не забывай об этом, что бы ни случилось. Надеюсь, что и ты меня полюбишь. Пусть не сейчас, а когда-нибудь…
Джоанна хотела признаться, что уже любит его, но он, посадив ее к себе на колени, принялся целовать, и она поняла, что больше он ждать не будет. Посмотрев вокруг, Ник решил, что песок не сможет стать достойной заменой брачного ложа, и, подняв ее на руки, быстро понес к бунгало…
Утром, едва открыв глаза, Джоанна почувствовала, что вместе с насыщенным, удовлетворенным непрестанными ласками телом у нее спокойна и душа. Ее уже не тревожило ощущение ненадежности и неправильности своих поступков. Встав, она прошла по всему бунгало, но Ника нигде не было. Решив, что он убирает с берега следы их вчерашнего безумства, она приняла душ и прошла на кухню, рассчитывая приготовить что-нибудь на завтрак. К ее изумлению и неудовольствию, там ничего не было, кроме нескольких сортов кофе и шоколада.
Вернувшийся через полчаса Ник с усмешкой сказал жене:
— А это так и задумано. Медовый месяц создан не для того, чтобы молодожены проводили его за плитой. Сейчас мы пойдем в поселок и как следует позавтракаем. Хотя, если посмотреть на часы, то давно наступило время ланча. — Со значением на нее взглянув, он внезапно спросил понизившимся голосом: — Но может, нам туда не ходить?
Тут в животе у Джоанны раздались возмутившиеся этой перспективой урчащие звуки — и она смущенно прижала руки к диафрагме, пытаясь прекратить это безобразие. Засмеявшись, Ник взял жену за руку.
— Что ж, похоже, что идти все-таки придется. Но, — тут он интимно понизил голос, — я обещаю тебе волшебное возвращение…
Покраснев, она отвернулась, чтобы скрыть восторженные глаза, и они впервые пошли в поселок. Дорога шла по затененным от жаркого солнца местам, поэтому Джоанна не очень устала, но все равно,
