выгодный для меня случай. Да и какой по-настоящему влюбленный поступил бы иначе?
Джоанна передернулась. Ей не хотелось говорить о том, что предшествовало амнезии. Жестокость Ника тяжким бременем лежала на ее памяти, искажая все его последующие поступки. Если бы он ухаживал за ней как обычно…
Но, вполне возможно, что Эшли и после этого продолжала бы защищать Тайлера. Она известная авантюристка, и не скажешь, что дочь графа, высокородная леди. Хотя вряд ли это словосочетание можно применить к Эшли. Джоанна не знала более равнодушного к титулам и авторитетам существа. Познакомившись с Джулиусом на какой-то молодежной вечеринке, она сразу решила, что Бэрд — именно тот, кто ей нужен.
Поскольку ее отец никогда не одобрил бы этот брак, она уговорила Джулиуса просто пожить вместе, чем здорово разозлила неуступчивого графа. За это раздосадованный папаша решил лишить ее любимого детища — небольшого, созданного ее руками конезаводика, объявив о продаже поместья, где он находился. Пытаясь спасти любимое дело подруги, Джулиус и старался поднять цену за свой завод, но, если бы не нелепая случайность, бросившая Джоанну в объятия Ника, вряд ли бы в этом преуспел.
Но теперь все было хорошо. Эшли имеет возможность посвящать все свое время лошадям, а Джулиус изображает из себя сельского сквайра, вполне довольного жизнью. Это не было преувеличением — Джоанна видела, что Джулиуса и в самом деле, как ни странно, все устраивает. И в первую очередь его подруга, которую он с куда большим удовольствием называл бы женой.
— Не волнуйся, я скоро уеду… — Эти слова вырвались у Джоанны помимо воли, и Эшли сердито насупила светлые брови.
— Не глупи! Тебя никто не гонит. К тому же куда ты поедешь? Что будешь делать?
Джоанна печально посмотрела в окно. Вид был очень красивый: ровные, будто вырезанные по ниточке, поля, за ними кромка густого леса. И вдали, чуть затемненная мягкой дымкой, линия горизонта. Небо, соединяющееся с землей. Но все равно для нее здесь все чужое. Она решительно повернулась к Эшли.
— Да какие проблемы? Найду себе жилье. Деньги у меня есть. Не очень большие, конечно, но достаточные, чтобы купить квартиру в Ливерпуле, Манчестере или Бирмингеме.
— А почему не в Лондоне? Там же гораздо легче найти работу? Или ты не хочешь работать?
Джоанна подошла к небольшому диванчику и села, обессиленно сложив руки на коленях. Эшли устроилась рядом, с недоуменным сочувствием заглядывая ей в глаза. Они не были подругами, но хорошо относились друг к другу.
— Хочу. Но у меня и денег на черный день не останется после покупки квартиры. А дед всегда говорил — в запасе должна быть приличная сумма. Мало ли что… А в Лондоне все дороже — и квартиры, и жизнь. Вот я и думаю — стоит ли?..
Эшли догадливо поддержала:
— Да еще и Ник Тайлер, от которого ты решила всеми силами держаться подальше…
Спорить тут было не о чем, и Джоанна промолчала. Эшли бы так и продолжала свою словесную пытку, если бы в дверь не заглянул Джулиус и не пригласил их на ланч.
Джоанна заметила, как понимающе переглянулась парочка, и догадалась, что они уже все обсудили. Что ж, она хотела пожить здесь еще пару недель, но, видимо, не судьба. Джоанна не желала, чтобы в ее жизнь вмешивались пусть даже и очень близкие, желающие ей добра люди.
Но в ближайшее время уехать ей не удалось: сначала один из конюхов заболел гуляющим по стране гриппом, потом другой, и в результате из всего штата конезавода осталось человека два. Ясно было, что Эшли не справиться даже с помощью Джулиуса, поэтому Джоанна предложила свои услуги. Когда схлынула эпидемия гриппа, наступили рождественские каникулы, на которые, согласно трудовому договору, пришлось отпустить почти всех сотрудников. В результате Джоанна смогла приступить к выполнению своих замыслов только в феврале.
Брат был против ее отъезда, но она понимала, что должна начать новую, ни от кого не зависящую жизнь. Тем более что Ник прекратил наконец свои попытки связаться с нею и она могла беспрепятственно делать все, что считала нужным.
Это должно было бы внушить ей удовлетворение, но вселяло в ее душу лишь ощущение потери и одиночества. Хотя она сама хотела остаться одна и преуспела в этом. Но и Николас, отступившись от нее, молчаливо признал, что был не прав и все его признания в любви были вызваны лишь чувством вины. Конечно, мысль о том, что незаслуженно оскорбил невиновного человека, да еще так варварски, хоть кого заставит мучиться угрызениями совести…
Мысль о его любви Джоанна упорно гнала от себя. В противном случае пришлось бы признать, что она не права, и ей по меньшей мере стоило хотя бы еще раз поговорить с ним, высказав все гнетущие ее сомнения.
В холодное весеннее утро, когда на улице было сыро и слякотно и небо сплошь затянуто неприятными сизыми тучами, Джоанна привычно занималась выездкой лошадей. Любимое дело отвлекало от грустных мыслей, и напряжение, требуемое для того, чтобы совладать с норовистыми животными, выматывало ее настолько, что к вечеру она была способна думать только об отдыхе, не мучая себя напрасными сожалениями.
Подъехав к конюшне, Джоанна отдала груму очередную лошадь и вдруг почувствовала на себе чей-то неприязненный взгляд. Обернувшись, она пораженно застыла. Перед ней стояла мать Ника. Миссис Тайлер, как обычно, была элегантно одета и безукоризненно причесана. Джоанне сразу стало стыдно за свой затрапезный вид и забрызганные грязью бриджи. Но она тотчас вызывающе вздернула подбородок и гордо встретила взгляд свекрови. Хватит ей без конца чувствовать себя виноватой! Она не ждала гостей. Тем более таких. Но с детства внушенные дедом хорошие манеры заставили ее вежливо поздороваться и пригласить гостью в дом. Миссис Тайлер с какой-то непонятной Джоанне надеждой почти робко согласилась.
В доме, на минутку оставив свекровь в гостиной, Джоанна переоделась, умылась и вышла уже в приличном виде. Миссис Тайлер сидела за маленьким столиком в глубине комнаты. Перед ней стояла чашечка с чаем и тарелка с несколькими сортами свежеиспеченного, печенья. Джоанна мысленно поблагодарила Эшли.
Присев рядом с гостьей, Джоанна с некоторым напряжением предложила:
— Если вы хотите переговорить об условиях развода, то это лучше сделать с моим адвокатом.
Миссис Тайлер вздрогнула и с неприличным звоном поставила чашку на блюдце.
— Нет, я не хочу говорить о разводе. Наоборот…
Джоанна с искренним недоумением посмотрела на нее.
— Но почему? Вы же прямо говорили, что не позволите этому браку просуществовать больше года. Ваше желание осуществилось. Вы должны радоваться.
На скулах гостьи появились темные пятна раздражения и досады. Прикрыв глаза, пряча боль и досаду за тяжелыми веками, она покаялась:
— Я была не права, прости меня. Я не знала всей подоплеки этого странного брака. Мне казалось, что моего сына просто подменили. Но я и представить себе не могла, что будет, если ты уйдешь…
Джоанна с показной бравадой пожала плечами.
— И что же случилось? Ник опаздывает на работу?
Это предположение было таким нереальным, что она невольно хмыкнула над собственными неловкими потугами пошутить.
И поразилась, услышав:
— Если бы. Он вообще на работу не ходит. Мы его попросту не видим. Пришлось даже нанять частного детектива, чтобы выяснить, где он.
Джоанна подняла на нее вопросительный взгляд, и миссис Тайлер нехотя добавила:
— В последний раз его видели в лондонских доках. Он, как свой, разговаривал с какой-то портовой шантрапой.
Джоанне показалось, что миссис Тайлер больше беспокоится не за Ника, а за собственное реноме. Ведь это такой позор — неизвестно где шатающийся сын!
Возможно, эта же мысль посетила и миссис Тайлер, потому что она нехотя добавила:
