взглянула на него, полностью сосредоточившись на уздечке, которую начищала мелом. Но Тони, разведя лошадей по стойлам, подошел к ней и остановился за ее спиной.
— Если ты решила не замечать меня, это все равно ничего не изменит, — сказал он с легкой досадой в голосе. Но она упрямо не отрывала глаз от уздечки.
— Прощай, Тони.
— Ну нет, не прощай. — Он приподнял ладонью ее подбородок и повернул к себе ее лицо. — До скорой встречи, моя трепетная лань.
Не сказав больше ни слова, он вышел, и, глядя ему вслед, она чувствовала его упорную решимость, с которой он старался пробить брешь в стене ее размеренного и спокойного существования.
5
Теплое апрельское солнце приятно согревало спину Мэри, когда, перегнувшись через помятый подкрылок отцовского пикапа, она разглядывала замасленные внутренности мотора. С противоположной стороны с ободряющей улыбкой склонился Билл.
— Он выглядит хуже, чем есть на самом деле, — оптимистически заметил он, быстро подкручивая гаечным ключом какую-то гайку. — Эти старые машины делались крепко. Если только удастся раздобыть все запчасти, через неделю он у вас забегает.
— Надеюсь, что так и будет, — с сомнением произнесла Мэри.
К этому дню положение дел на ранчо по-прежнему оставалось безрадостным. В ответ на объявление, данное в газете, позвонили несколько человек, но до сих пор так никто и не объявился с лошадью, которую желал бы поставить в платную конюшню. После долгого телефонного разговора со своим пасынком Мэри пришла к заключению, что ей не удастся сейчас получить свои деньги, вложенные в винопроизводство. Оставалась надежда на местные банки, но опыт бухгалтера подсказывал ей, что на ссуду рассчитывать не приходится, если только она не найдет способ обеспечить надежную гарантию.
— Извините, конечно, но вид у вас очень неважный, — вывел ее из задумчивости голос Билла. — Наверное, слишком много работаете? — Все это время он наблюдал за ней с другой стороны пикапа. — Ханна говорит, что беспокоится о вас.
Мэри удивленно подняла брови.
— Ханна? Когда же она вам это сказала?
Он смутился, точно по неосторожности совершил непростительную оплошность, быстро склонился над мотором и пробормотал:
— Тут, на днях, делал для нее кое-какую работу.
— Можете передать ей, что со здоровьем у меня все в порядке, — ответила она.
Билл почти полностью скрылся под капотом.
— Э… да, если я увижу ее в ближайшее время.
Мэри не успела забыть об этом эпизоде, когда около полудня за Биллом заехала его сестра Клэрис, чтобы подбросить его на другую работу. Клэрис казалась несколькими годами моложе брата, и, хотя она тоже обладала фамильными чертами — неестественно светлыми глазами и словно выцветшими волосами, круглое личико девушки было открытым и дружелюбным.
Ее автомобиль был еще большей развалюхой, чем тот, над которым бился сейчас ее брат, но сама девушка выглядела аккуратно и даже кокетливо в форменной одежде официантки.
Билл еще не вернулся из города, куда уехал за запчастями на машине Тони, и Мэри одна вышла встречать его сестру под сень многолетних дубов. После обычного обмена приветствиями Клэрис слегка склонила голову набок и произнесла с обезоруживающей откровенностью:
— А я вас себе совсем другой представляла.
Мэри мгновенно насторожилась.
— Да? И как же именно?
Клэрис пожала плечами.
— Не знаю… Наверное, более яркой, шикарной, сексуальной… А вы совсем наоборот — задумчивая, серьезная…
Снова сплетни, решила Мэри, вспыхнув от возмущения. Она ответила ядовито:
— Совсем не похожа на тех разбитных сестер Мартинес, о которых вы наслышались? Наверное, вся долина гудит, снова пересказывая на новый лад старые сплетни, теперь, когда я вернулась домой?
Ничуть не смутившись, Клэрис отмахнулась от этого предположения:
— Ерунда. Во-первых, старых тетушек осталось тут не так уж и много. Большинство из тех, кто живет нынче здесь, о вас ничего не слыхали. А я знаю эту историю только потому, что слышала однажды, как мама разговаривала с бабушкой… Мама тогда беспокоилась за Билла, он сильно переживал смерть двоюродного брата.
В глубине души Мэри шевельнулось беспокойное чувство.
— Вот как? Я и не думала, что они были такими друзьями. Но ведь… — Она споткнулась на имени, которое ей не хотелось произносить. — Но ваш двоюродный брат был намного старше?
— На девять лет. Билл преклонялся перед ним, боготворил, как героя.
Хорош герой, подумала Мэри, содрогнувшись.
— Я думаю, что вам уже незачем волноваться из-за той истории, — продолжала Клэрис. — Ведь когда это было! В любом случае, глядя на вас, трудно поверить во все эти россказни о вас и вашей сестре.
— Что же, спасибо за поддержку.
Но Клэрис уже, очевидно, наскучил этот предмет. Она огляделась вокруг и заметила:
— Я слыхала, что вы наводите здесь порядок? Собираетесь разводить ахалтекинских скакунов, как раньше?
Мэри невольно рассмеялась.
— Сначала нужно перевоспитать одного из них. Сейчас я ищу людей, желающих поставить лошадь в платную конюшню. У нас уже стоит пара лошадей, но здесь места гораздо больше.
— В долине уже есть две платные конюшни, но с этим новым строительством у вас может вполне получиться неплохой бизнес, — заметила Клэрис. — Я стану держать ушки на макушке на работе — много здешних у нас закусывают. Если услышу, что кто-то ищет, куда поставить лошадь, сразу направлю его к вам.
Тронутая этим предложением, Мэри улыбнулась.
— Вы очень добры.
— Говоря о здешних… — Клэрис с видом заговорщицы приблизила свое лицо к Мэри. — Вы уже видели его?
И она кивнула в сторону собственности Голардо.
И, увы, не один раз, подумала Мэри, но вслух она этого признавать не собиралась.
— Кого? — спросила она, делая вид, что не поняла вопрос.
Клэрис слегка повела глазами.
— Ну как же — Тони Голардо, нашего покорителя сердец.
— Боже, неужели у него до сих пор такая слава?
На губах девушки заиграла лукавая усмешка.
— Известная часть здешнего женского населения имеет все основания утверждать это. Я подозреваю, что большинство наших одиноких дам так или иначе пользовались его вниманием. Да и замужние тоже. С тех пор как он приехал из Италии, на нем лежит европейский лоск и женщины просто роятся вокруг него. Я разговаривала с одной, которую он однажды поцеловал. Она говорит, что это нечто неземное!
При воспоминании о поцелуе Тони Мэри вдруг обдало жаром, словно ей в лицо повеял горячий ветер пустыни. Но мысль о том, что он целовал какую-то женщину, вызвала в ней отвращение.
— Он должен обладать силой Геркулеса, чтобы ублажить всех своих подруг, — краснея, пробормотала она.
— О, он вовсе к этому не стремится, — скорчила гримаску Клэрис. — Потому он и заслужил свою
