— Я могу немного ослабить веревки, но на большее я не осмелюсь.
Почему нет? — удивился он. Странно, для участницы похищения принца — а она думала, что он был принцем, — она казалась не слишком уверенной в себе. Более того, она была до смерти напуганной. Ему даже захотелось сказать ей слова ободрения, но он сумел вовремя сдержаться. Важно кивнув ей головой, как будто он действительно был принцем Николасом, Бен проговорил:
— Все будет лучше, чем ничего, когда лежишь здесь, как связанная курица перед жаркой.
Ее пальцы дрожали, когда она развязывала тугие узлы возле его запястий. К своему удивлению, он почувствовал, как трепещет его тело в ответ на ее слабое прикосновение.
— Так лучше? — спросила женщина едва слышно.
Когда веревки на его запястьях были немного ослаблены, он вздохнул облегченно.
— Конечно, лучше всего было бы развязать меня полностью и объяснить, что происходит.
Она покачала головой. Какие тонкие красивые черты лица у нее и нежно очерченный рот, подумал он. Как мужчине ему было больно видеть такую красоту искаженной страданием, пока он не напомнил себе, что она сама виновата в своих бедах, какие бы они ни были.
— Я пришла, чтобы убедиться, что вы проснулись, и предложить вам поесть. Вы голодны?
— Да, раз уж мы заговорили об этом.
Он не проголодался, но ему хотелось задержать ее подольше в комнате, чтобы узнать хоть что-то о своем похищении.
Она повернулась, чтобы уйти, но он быстро спросил:
— Как долго я был без сознания?
— Недолго. Они не хотели вам навредить.
— Они? — Бен вопросительно посмотрел на нее.
— Мой… — она запнулась. — Я больше ничего не могу сказать.
Он сдавленно вздохнул и увидел, как она сочувственно нахмурилась.
— Вы плохо себя чувствуете?
— Хуже некуда, — солгал он, поняв, что ему следует использовать ее сострадание, пока есть возможность. Может, это было не самое лучшее средство, но у него не было выбора. Сейчас, когда действие наркотика ослабевало, он чувствовал, что силы стремительно возвращаются к нему. Слава богу, боль в голове тоже утихала. С болью в руках он ничего не мог поделать. Он решил не обращать на нее внимания. — Когда я с вами разговариваю, то забываю о том, как мне плохо, — проговорил он.
Она закусила нижнюю губу.
— Я думаю, что скоро уже перестанет болеть.
Только не уходи! Он должен был задержать ее, чтобы, как он думал, узнать какую-нибудь информацию, хотя на самом деле знал, что без нее комната будет больше похожа на тюрьму.
— Раз вы не можете сказать мне, где я нахожусь и зачем я здесь, то скажите мне хотя бы, какая погода на улице.
— Ярко светит солнце, — осторожно сказала Мэган, — тепло, дует легкий ветерок.
Бен помедлил и спросил:
— Вы всегда так точны?
Ее щеки порозовели.
— Но вы же спросили про погоду.
— Если бы я спросил про вас, вы бы ответили так же честно?
Она покраснела еще больше, но не отвернулась.
— Зависит от того, что вы хотите спросить.
Он решил попробовать что-нибудь безобидное.
— Сколько вам лет?
Ее прекрасные глаза широко раскрылись, как будто вопрос застал ее врасплох.
— Двадцать семь. А почему вы спрашиваете?
— Вы выглядите слишком невинной для двадцати семи. Я бы дал вам не более двадцати.
Он ожидал, что она будет польщена. Большинству женщин нравилось, когда их возраст приуменьшали. Но она выглядела раздраженной.
— Я уже давно не невинна. У меня есть Молли.
Когда она напомнила Бену о ребенке, он подумал, что, возможно, она была замужем. Нечто вроде разочарования кольнуло его сердце. Возможно, она действительно не была такой уж невинной, особенно если учесть ее роль в похищении. Обычно он не ошибался в определении характера человека, но здесь его интуиция давала сбой.
— Я полагаю, что ваш муж — один из похитителей и именно он вовлек вас в недостойное дело, — сказал он с горечью.
Ее длинные ресницы опустились на глаза, и Бен мог поклясться, что на ее глазах выступили слезы.
— Отец Молли женат на другой женщине.
— Ну и дурак.
Сочувственный комментарий Бена, вырвавшийся до того, как он сумел себя остановить, удивил ее. Бен удивился и сам своей реакции, зато он был удостоен ее благодарным взглядом.
— Вы действительно такой добрый, как я про вас читала, — сказала она.
Бен знал, что в течение многих лет его кузен Николас пользовался репутацией повесы, пока настоящая любовь не обуздала его дикое поведение. Сейчас он был примерным мужем, любящим и заботливым отцом, защитником угнетенных и поддерживал уйму благотворительных мероприятий.
Действительно, его кузен отличался добротой и благожелательностью. Бен тоже считал себя добрым. Но, как у каждого второстепенного члена королевской семьи (а у него был только один титулованный родитель — его мать, принцесса Каренна), у него не было такой популярности, как у Николаса. Да Бен и ненавидел бы ее, если бы она была, хотя бы из-за того, что с нею всегда связаны суровые испытания, подобные тем, через которые он сейчас проходил.
Подумав так, Бен вспомнил, что, по мнению Мэган, он был принцем Николасом. И значит, не мог флиртовать с ней, чтобы заставить сказать больше, чем она хочет.
И все-таки он решил продолжить свои расспросы, не роняя при этом чести титулованного имени.
— Сколько лет Молли? — спросил он.
Ее выражение лица стало мечтательным, и он понял, что нашел ключик. Какую бы роль она ни играла в интриге против него, она была преданной матерью.
— Ей три года, — призналась она, — Молли очень способная для своих лет.
— Наверное, она пошла в мать.
— Едва ли. Я надеюсь, что она своей жизнью распорядится лучше, чем я своей.
Она опять испуганно оглянулась на дверь. Ее излишняя взволнованность помешала Бену задать вопросы, возникшие в его голове. Что же у нее за жизнь, раз она так разочарована в ней? Из-за Молли? Или из-за ее участия в похищении? Из-за чего? И он спросил, чтобы успокоить ее:
— Это комната Молли?
— Да. Мне жаль, что кровать такая маленькая, но единственной альтернативой была моя.
Его поразило простодушие, с которым были сказаны эти слова. Для ее возраста, хотя она и отрицала свою невинность, они звучали в таких обстоятельствах несколько странно.
— Это предложение? — спросил он, проверяя ее.
Ее лицо заалело. Она выпрямилась с выражением настоящего возмущения.
— Ничего подобного, ваше высочество.
Мэган сделала особое ударение на его титуле. Бен опять забылся, ведь в качестве принца Николаса он состоит в счастливом браке, а следовательно, не должен кокетничать. Сам он, к несчастью, не был так удачлив.
Он подавил вспышку зависти при мысли о браке Николаса. Возможно, первый раз в своей жизни Бен в чем-то завидовал своему королевскому кузену. У Николаса был счастливый брак, и у него недавно родилась восхитительная дочка.
Может, именно поэтому Бен и решил вызваться добровольцем в выполнении миссии разоблачения
