похитителей, презрев опасность? Он хотел не только положить конец перевороту в своей стране, но также и сохранить счастье своего кузена. Будучи холостяком, Бен гораздо меньше терял, чем Николас.
Дело в том, что Бен и Николас были очень похожи друг на друга. Подобное обстоятельство для них стало скорее злом, чем благом, кроме, наверное, случаев, при которых Бену нужен был хороший столик в переполненном ресторане. Однако, когда расследования похищения отца Николаса, короля Майкла, зашли в тупик, Бен предложил использовать его невероятное сходство с принцем.
Бен надеялся, что похитители сделают именно так, как он предполагал, и похитят его вместо Николаса. Сначала члены королевской семьи были против его плана из-за риска, которому он подвергал себя, но потом все-таки согласились.
Надо быть поосторожнее со своими желаниями, подумал он мрачно. Если флирт не помогал ему выудить информацию из Мэган, придется попробовать другой способ.
Он специально тихонько застонал. Мгновенно неодобрение Мэган превратилось в сочувствие.
— Что случилось?
— Голова раскалывается, — он закрыл глаза, — должно быть, от наркотика, который твои дружки мне вкололи.
— Я пойду что-нибудь принесу, чтобы вам стало легче.
Она отошла от него, и он услышал, как дверь за ней закрылась, и открыл глаза. Спустя какое-то время она вернулась и села на кровати.
— Шейн говорит, что после этого вам будет легче.
— А кто такой Шейн?
— Мой брат. — Казалось, она даже не обратила внимания, что ответила на его вопрос, когда высыпала на ладонь две белые таблетки. Остальную пачку она положила на столик и взяла стакан воды.
Бен с опаской посмотрел на таблетки: слишком свежо еще было воспоминание о наркотике.
— Что это?
— Лекарство от головной боли.
Она просунула руку ему под голову, помогая тем самым запить таблетки водой. И снова прикосновение ее ладони было желанным облегчением. Она не обманет, подумал он. Его мускулы неприятно болели от вынужденной продолжительной неподвижности.
— Спасибо, — сказал он, когда она снова опустила его голову на подушки.
— Это меньшее, что я могу для вас сделать.
— Вам не нравится участвовать в такой бесчеловечной акции.
Предположение, высказанное им, попало в точку. Он увидел, как ее длинные ресницы опустились, прикрыв необыкновенно голубые глаза. Она оглянулась и посмотрела на дверь.
— У меня нет выбора.
— Вы тоже пленница? — задал вопрос Бен.
— В некотором роде. — Ее ответ был едва слышим.
— Но ведь это ваш дом? — спросил Бен опять.
Мэган кивнула.
— Именно поэтому Шейн привез вас сюда, — сказала она, помедлив.
— Потому что никто не будет подозревать вас в том, что вы скрываете похищенного принца, — угадывал он дальнейший ход ее мыслей.
— Да, наверное, — подтвердила она.
Бен с облегчением услышал ее слова, отказываясь думать, по каким причинам.
— Но все же вы не поможете мне сбежать? — продолжал он нащупывать путь своего освобождения.
— Я не могу. Под угрозой находится жизнь Молли.
Значит, ее брат и кто-то там еще заставляли Мэган помогать им, угрожая жизни ее дочери.
Бен понимающе кивнул.
— У меня тоже есть дочь, — сказал он, думая о малышке Николаса.
Ее взгляд смягчился.
— У меня есть престарелая подруга, почти слепая. Она любит, чтобы я читала ей светские журналы, поэтому я все знаю о малышке принцессе Лианне. Вы, должно быть, гордитесь ею.
Ему не очень нравилось обманывать Мэган, но он должен был использовать все способы.
— Сейчас я и не знаю, увижу ли ее когда-нибудь снова.
Он почувствовал себя жестоким, грубым, бессердечным человеком, когда увидел, как померкли ее прекрасные черты. Лицо Мэган вытянулось от ужаса. Он хотел бы утешить ее, но не знал, чем, какими словами. Пытаясь освободить свои руки, он еще больше натянул веревки, и они врезались ему в запястья, причинив адскую боль. Бен едва сдержался, чтобы не закричать.
— Вы увидите ее снова, если я только смогу вмешаться, — заверила она его.
— Вы не уверены, что можете защитить свою собственную дочь, уж не говоря о том, чтобы помочь мне.
— Я могу попытаться, — сказала она уверенно. — По крайней мере Молли сейчас находится в безопасности.
— А она не здесь?
— Я отвезла ее к подруге, — призналась Мэган. — Остальные думают, что она останется на ночь там, где обычно играет с другими малышами.
Он почувствовал разочарование, охватившее его.
— Значит, вы были частью махинации с самого начала.
— Нет, я… ни в коем случае не соглашалась с братом, когда узнала, что они собираются вас сюда привезти. Он стал угрожать, что, если я не соглашусь, Молли будет плохо. Я и решила увезти ее от греха подальше, пока не разузнаю, что задумал Шейн. Сейчас я рада, что сделала это.
— Предусмотрительно.
— Я привыкла заботиться о себе сама большую часть своей жизни, — сказала она с горечью. — Не думаю, что вам приводилось делать что-либо подобное.
— Вы будете удивлены, — сказал он сухо, — но у королевской жизни свои трудности. Подтверждением тому может служить мое настоящее положение.
— Я думаю, у вас всегда была теплая постель и вы всегда знали, где в следующий раз будете есть, — ответила Мэган, пропустив мимо ушей последние его слова.
— Едва ли могу с вами поспорить, — сказал Бен. — Но что касается еды…
Вдруг она побледнела.
— Ваша еда! Шейн будет спрашивать, что задержало меня так долго.
— Вы всегда можете сказать, что принц Николас пытался уговорить вас отпустить его, но вы не соглашались на все его уговоры, — предложил Бен. — К тому же вы будете не так далеко от истины.
— К тому же это значит, что вас побьют.
Бен внутренне сжался от мысли о побоях, но его лицо ничего не выразило.
— Тогда вы послужите мне еще.
— Или Шейн, а его услуги, возможно, вам не очень понравятся.
— Тогда будьте со мной заодно. Помогите мне ради вашего ребенка и принцессы Лианны.
— Нет, вы не знаете, о чем просите меня.
Мэган встала и подошла к окну. Бен наблюдал за ее грациозными движениями, чувствуя, как у него пересыхает в горле. Вопреки всему она нравилась ему. Он ничего не мог с собой поделать. Если бы они встретились при других обстоятельствах, уж он бы не упустил случая привлечь ее внимание.
Но сейчас он не мог сделать ничего. Да и не время было. Мэган его враг, и нужно помнить об этом. Она позволила своему брату использовать ее дом в качестве тюрьмы для человека, которого она считала принцем-регентом своей страны. И то, что она сделала это под давлением, не умаляло ее виновности.
А также не умаляло силы ее привлекательности, подумал Бен, чувствуя, как теплеет у него на душе при мысли о ней. Ее красота была не главной причиной, хотя ему нравилось любоваться ею. Но все же его больше привлекала ее женственность.
