устроить сцену, которая расстроила бы Тинкер.
Тинкер! Как она могла забыть о чувствах ребенка в этой ситуации! По крайней мере, она должна попрощаться с девочкой.
Ева остановилась, оглядела комнату и увидела Тинкер, прижавшуюся к камину. Молчавшая девочка выглядела покинутой. Сердце Евы не выдержало, и она подошла к ребенку.
— До свидания, Тинкер, — сказала она, протянув руку, чтобы убрать со щеки девочки непослушную прядь волос.
Тинкер моргнула, и Ева увидела в ее глазах слезы.
— Я думала, вы будете моей новой учительницей. — Голос ее дрожал.
— Я… я… — Ева не знала, что ей ответить. Как объяснить восьмилетней девочке сложившуюся ситуацию? Особенно когда именно эта девочка стала камнем преткновения?
Неужели Грей и Бэмби использовали Тинкер и Еву в своей злой игре «наперегонки», чтобы снять с себя вину за неудавшийся брак? И почему Ева позволила им это? Ей следовало бы слушать голос разума и, уж во всяком случае, не дать себе увлечься Греем Флинтом.
Невероятная ситуация! Почему трое взрослых людей допустили, чтобы в центре ее оказался ребенок? Тинкер была еще слишком мала, чтобы до конца все понять.
— Вы не хотите учить меня, да? — спросила девочка. — По-вашему, я тупая и никогда не буду такой умной, как другие дети?
Грей и Бэмби застыли, услышав эти слова. Тинкер всхлипнула, и по ее бледным щекам потекли слезы. Ева не выдержала, обняла девочку и прижала к себе.
Глава пятая
— О нет, дорогая, нет, — постаралась успокоить ее Ева. — Ты ошибаешься. Ты не должна так говорить! Ты очень умная девочка, иначе ты не достигла бы нынешних успехов. Ведь тебе учиться труднее, чем другим детям. Ты знаешь об этом и справляешься со своей проблемой.
Тинкер сопела, прижавшись к Еве.
— Так почему же мне все еще так трудно учиться?
Ева крепко обняла девочку.
— Потому что ты пока не готова выполнять задания для третьего класса. Нам с тобой придется вернуться к заданиям для первого класса и постепенно наверстать все упущенное.
Ева поймала себя на том, что сказала «нам с тобой». Тинкер отпрянула от нее и посмотрела ей в глаза.
— Вы все-таки будете меня учить?
Ева закрыла глаза.
— О, Тинкер, я хотела сказать…
Девочка вырвалась из рук Евы.
— Значит, вы обманывали меня. Вы действительно считаете меня тупой и не хотите заниматься со мной.
— Нет, дорогая, я совсем не это имела в виду, — неуверенно сказала Ева, ища глазами Грея. Почему же он ей не поможет?
Она увидела его в коридоре. Явно не поняв дочь, он резко произнес:
— Тинкер, ты грубишь. Невежливо высказывать свои домыслы по поводу того, что думает мисс Костопулос. Ты не можешь этого знать. Извинись.
Теперь Ева почувствовала себя еще хуже. Она вовсе не хотела, чтобы Грей отчитывал свою дочь. Она лишь хотела, чтобы он помог ей найти хороший предлог для отказа заниматься с Тинкер. Должен же он понимать, что она не сможет заниматься с его дочерью, если это приведет к раздору между Греем и Бэмби.
Тинкер снова всхлипнула, глядя в пол.
— Извините, я… — голос ее надломился, — но если я не тупая, то почему же вы не можете заниматься со мной?
— Она права, Ева, — сказал Грей, чем немало удивил ее. — Почему бы нам не обсудить это?
Обсудить? А будет ли от этого польза? Сейчас эта идея казалась абсолютно неприемлемой, и Грей наверняка это понимал. Почему он настаивает, чтобы именно Ева занималась с Тинкер, видя, что это раздражает Бэмби?
— Вы планировали провести следующие два часа с Тинкер, — продолжил он, — так почему бы вместо этого вам не провести их со мной?
Он взглянул на Бэмби.
— Если Бэмби решила устроить себе выходной, то она может забрать Тинкер к себе домой, а мы постараемся разобраться в возникшей проблеме. Хорошо?
Бэмби, казалось, негодовала.
— Нет, хорошего ничего нет, — резко возразила она. — Я мать Тинкер и имею право сказать свое слово.
Грей посмотрел на Тинкер, на Еву и потом на Бэмби.
— Ладно. Если ты этого хочешь. Мы поговорим с тобой в кабинете. — Он знаком попросил ее следовать за ним по коридору.
Бэмби не скрывала недовольства.
— Почему мы не можем поговорить здесь?
— Ты хочешь поговорить со мной или нет? — прорычал Грей, давая понять, что все будет так, как сказал он, или разговор вообще не состоится. Он явно не собирался ругаться со своей неблагоразумной бывшей женой в присутствии дочери и гостьи.
Спустя несколько секунд Грей и Бэмби исчезли в глубине коридора, и звук резко захлопнувшейся двери нарушил тишину. Ева и Тинкер молча посмотрели друг на друга. Ева огляделась.
— У твоего отца красивый дом…
Тинкер кивнула.
— Да. Но вы еще не видели мамин дом. Он больше, там есть второй этаж. Когда-то с нами жила бабушка, но она умерла.
Это, должно быть, мать Бэмби, подумала Ева, ведь родители Грея жили в Техасе.
— Я скучаю по ней, — грустно сказала Тинкер. — Она шила платья мне и моим куклам, пекла пироги и печенье. Она никогда не называла меня глупой или лентяйкой, как это делает мама, когда пытается помочь мне с уроками.
От этих слов Еве стало не по себе. Ее первым порывом было встать на защиту Тинкер. Но она всегда считала недостойным расспрашивать доверчивого ребенка о его семье. Решив и сейчас не изменять себе, Ева перевела разговор на другую тему:
— Расскажи-ка мне, что ты учила в школе? Какие твои любимые книжки?
Тинкер с удовольствием стала рассказывать о своей учебе, а вскоре к ним присоединились Грей и Бэмби, оба явно в дурном настроении. Было совершенно очевидно, что их отношения вовсе не безоблачны, как это пыталась представить Бэмби.
Подойдя к шкафу, Грей посмотрел на Тинкер.
— Надень вот это, — сказал он, вынимая ветровку. — Сейчас ты поедешь домой с мамой, а завтра мы с тобой поговорим.
Он помог дочери надеть куртку. Они обнялись и поцеловались.
Ева стояла в гостиной и видела все происходящее в прихожей. Когда Грей вернулся к ней, она заметила напряжение на его лице и смятение в глазах.
— Извини, Ева. Никак не думал, что Бэмби поведет себя подобным образом и устроит сцену. Хотя мне следовало бы этого ожидать. Не знаю, почему я не перестаю удивляться, когда она выкидывает такие фокусы.
