этаже находились жилые комнаты. Самые маленькие, расположенные возле лестницы принадлежали слугам и прикомандированным к пациенту офицерам-илларионовцам. Самая большая комната в особняке, расположенная чуть подальше от лестницы, принадлежала самому пациенту.
Катя, следуя за доктором, поднялась на второй этаж, и перед тем как войти, нервно поправила прическу.
Она улыбнулась двум караульным, стоящим на посту у массивной двери, и вошла в просторную комнату.
Внутри было темно, и Катя удивленно воскликнула:
— Почему темно? Вы же знаете, он боится темноты.
— Он сам просил выключить, — виновато ответила служанка.
Катя дернула выключатель, зажегся свет, и в тот де миг раздался тихий голос.
— Кя-тя.
От ноток родного голоса, слезы сами заструились по румяным щекам девушки, и она непроизвольно схватилась за сердце, чтобы сдержать его в груди и не позволить вырваться на волю.
В самом центре комнаты, в блестящем инвалидном кресле сидел подросток. Ему было не больше восемнадцати. На искаженном лице юноши, хранившем на себе отпечаток страшной болезни, играла блаженная улыбка. Лоб его был через чур большим а глаза выпуклыми. Пытаясь улыбнуться, юноша открыл рот, показывая свои слишком большие зубы, из-за этой улыбки на белоснежную рубашку больного закапали слюни.
Катя бросила злобный взгляд на служанку, не обратившую внимание на этот неприятный момент, и подбежала к больному. С нежностью она начала вытирать ему слюни.
— Родной мой, сокровище! — зашептала Катя. — я приехала.
На лице подростка отразилась еще более идиотская улыбка, а на реснице блеснула слеза.
— Не плачь мое солнце! Я знаю, что меня долго не было! Раньше не могла! Ты простишь меня?
Юноша кивнул.
Катя платочком утерла его слезу и обняла его за колени.
— Как ты тут?
— Хашо. — ответил юноша.
— Доктор сказал ты начал рисовать? — ласково спросила Катя.
Он кивнул и дрожащей рукой указал на стол, где лежала большая кожаная тетрадь. На его лице отразилось столько радости и гордости, что Катя почувствовала как сжимается ее сердце.
Она поцеловала его лоб, и подошла к столу.
На тетради красивыми буквами было написано.
«Его Императорское Высочество, Великий князь Дмитрий Дмитриевич», он был родной брат Катерины Дмитриевны. Брат близнец, родившийся вместе с ней, в один день, в один час, лишь несколькими минутами позже. С самого рождения на нем стоял отпечаток этой страшной болезни.
Эту тетрадь, в которой только сейчас начал рисовать Митя, Катя подарила ему очень давно, и даже с любовью подписала ее.
Она открыла тетрадь и начала листать. Рисунки были размазанными и не несли в себе какой-либо идеи. Всего их было пять, но один, привлек Катино внимание. Она остановилась на нем, и всмотрелась. Когда ее сознание преобразило то, что было запечатлено на листке рукой больного князя, Катя вскрикнула и выронила тетрадь. Она обернулась и посмотрела на юношу. Он сидел в своем кресле, и в глазах его блуждал неподдельный страх, смешанный с облегчением.
— Где ты увидел этого человека, милый? — ласково спросила она у брата, стараясь не напугать его еще больше.
Юноша совсем изменился в лице, и скрюченной, дрожащей рукой указал на окно. Столько сил ему стоил этот жест, что Катя прослезилась и вновь упала на колени рядом с ним.
— Мой хороший! Родной мой мальчик! Я позову одного хорошего человека, он поможет нам! Мы не дадим тебя в обиду!
Князь растрогался и задрожал всем телом. В безмолвных рыданиях и пуская слюни, он пытался погладить сестру по голове. Катя схватила его руку и поцеловала.
Позже, когда Митя принял лекарства и лег в постель, Катя написала Иштвану записку. Вызвав высокого обер-офицера из своей свиты, она вручила ему конверт, продиктовав адрес.
— Вручишь Иван Аркадьевичу лично в руки, и подождешь. Поедете верхом, так будет быстрее. Если не захочет ехать сам, привезешь силой. Все понял?
Офицер кивнул и вышел.
Несколько минут Катя посидела за столом, всматриваясь куда-то в безликость белой стены, затем уронила голову на руки и горько заплакала.
Глава 16
О том, что княжна покинула черту города, Иштвану сообщили сразу. Но место, куда она направилась, он узнал лишь спустя какое-то время. Когда вернулся второй агент, незаметно проследивший за княжеским экипажем.
Он и так был раздосадован тем, что поиски таинственного убийцы не дали никаких результатов, а тут еще и выходка взбалмошной княжны, которой он строго настрого запретил покидать границы Михайловского замка.
Дождавшись агента, Иштван сразу же поскакал в сторону Гатчины не обращая внимания на снег и ветер больно бьющий в лицо. Франц с легкостью справлялся с ровной, протоптанной дорогой. И вскоре Иштван увидел очертания мрачного дома, в отдалении заброшенную деревушку, рядом с которой и стоял этот мир прискорбных душ.
Он был на распутье дорог, одна из которых уходила в деревню, а вторая к лечебнице, когда на встречу ему выехал офицер Илларионовского полка. Увидев всадника, офицер замер. Узнав Иштвана он подъехал, отдал честь и протянул ему записку.
— Ваше благородие, Ее императорское высочество, просила вас прибыть. Знал бы, что все будет так просто… — довольный что с такой легкостью выполнил поручение, улыбнулся офицер.
— Что здесь делает княжна! — хмуро спросил Иштван, — вы должны были охранять ее, а не сопровождать на увеселительные прогулки.
— Ваше благородие. Я не могу сказать вам всего, но только Екатерина Дмитриевна не на прогулке и не в гостях, она родственника навещает.
Иштван развернул письмо и пробежал глазами по тексту. Сухо и довольно официально она требовала его немедленно прибыть.
«Она вновь в беде», мелькнула у Иштвана мысль.
— Сколько солдат ее охраняет? — спросил он у иллариновца.
— Двадцать четыре. — не задумавшись, быстро ответил тот.
Иштван пришпорил коня, и понесся в сторону дома. Офицер поскакал следом. Когда они были на месте, Иштвана встретили двое караульных, один из них принял коня, второй пошел провожать в небольшой особняк, стоящий обособленно от других зданий больницы. Он ввел Облича в просторную комнату на втором этаже и вышел. Профессиональным взглядом Иштван бегло сосчитать всех караульных, и остался доволен. Дом был под надежной охраной.
Катя стояла у окна, спиной к нему. Он вошел, закрыл за собой дверь, девушка услышала шаги и обернулась. Когда она увидела сыщика, то смахнула слезу и спросила слишком официальным тоном:
— Догадываетесь ли вы, зачем я вас сюда пригласила?
— Нет.
Тогда княжна провела его к кровати и откинула полог. Увидев крепко спящего юношу, Иштван непонимающе нахмурился. Он заметил явное сходство у молодого человека с нежными чертами лица княжны, но не стал озвучивать свои мысли.
