— Охо, — присвистнул Иштван, — да он настоящий гигант.
— Да, Иван Аркадьевич. Наш великан. Мы все привыкли к нему, замечательный человек. Никогда не откажет в помощи, всегда ответственный, честный, слова дурного не скажет и мысли плохой даже не допустит. А сегодня на караул не вышел. Мы к матери его посыльного отправили, а она говорит, что отбыл он в город, и должен быть.
— Хорошо, Степа, я понял. — Иштван уже в уме начал накидывать план действий. По горячим следам, так он решил назвать свои дальнейшие действия. Слишком много времени он терял после каждого убийства, давая преступнику шанс скрыться, но теперь все иначе. Он знает его приметы, он сам лично видел его и держал в своих руках, кстати Иштван до сих не мог себе простить то, что упустил преступника, не оправдывая себя даже известной поговоркой Пинкертона: «Даже самый сильный человек не сможет дать отпор, если его застигнуть врасплох.»
Городовой заметил попрошайку, идущего вдоль забора Михайловского парка, и отпросившись приступить к выполнению своих обязанностей, городовой направился к несчастному, чтобы проводить его на другую улицу. Это было не гласное правило, во избежание конфликтов, дома принадлежащие светским людям, старались огородить от атаки бедняков.
Иштван же направил своего рысака на Гороховую, в Департамент.
Димитриев ждал его в кабинете, нервно расхаживая из угла в угол забрав руки за спину. Увидев друга он бросился к нему.
— Мне уже доложили. — сказал Иштван, предупредив долгие объяснения.
— Это он! — воскликнул Димитриев. — Я голову даю на отсечение, что этот Григорий уже мертв. Наш убийца не изменяет своим вкусам.
— Согласен. — Иштван достал из кармана листок и протянул его другу. — Надо проверить эту личность.
Димитриев взял листок и прочитал:
— Морозова Анна Григорьевна. Кто это?
— Эта сиделка у одного больного. Я не могу тебе назвать его имени, но мне эта женщина показалась странной. Что-то она темнит. Мне кажется, она может быть причастна к нашему делу.
Димитриев убрал листок в карман.
— Печеркин жил с матерью, надо навестить ее. Разузнать. — сказал он.
Иштван кивнул, соглашаясь.
В дверь постучали.
— Войдите! — крикнул Иштван.
Он прошел и сел за стол, чтобы закурить. Вошел молодой офицер и виновато, потупив взор доложил:
— Ваше благородие. Утром в реке выловили труп. Доктор Маслов приказал послать за вами.
Доктор Маслов в свое время был учеником доктора Ларионова. После смерти последнего, никого другого не думали назначить на должность лейб-доктора.
Услышав о трупе, Иштван задумался. Отчего-то эта новость заинтересовала его больше чем необходимость ехать к матери пропавшего городового, и он быстро собравшись отправился в университет, где ранее трудился доктор.
Димитриев отправился с ним.
Возле входа в учебный амфитеатр, начальников встретил студент. В ожидании он стоял у входа, в одном халате, и переминался с ноги на ногу. Заметив приближение всадников, студент вытянулся в струну.
— Ваше благородие. Я провожу вас! — официально выкрикнул он, когда Иштван с Димитриевым приблизились ко входу.
Доктор Маслов ожидал их в амфитеатре, возле того самого стола, на котором нашли тело Ларионова.
Прибывшие поздравили доктора с назначением. Доктор не отличаясь скромностью, горделиво кивнул в благодарность.
— Иван Аркадьевич! Петр Семенович! весьма рад видеть вас, не смотря на грустные обстоятельства приведшие вас в мою обитель. — вежливо сказал он. — Я думаю, вы можете знать эту женщину.
Иштван удивился. С чего такие выводы? Он подошел ближе, и одного взгляда ему хватило, чтобы узнать лежащую перед ним женщину. Это была Лизи. На ее лице отразилась жуткая гримаса смерти, безумные глаза смотрели в пустоту, рот был приоткрыт в предсмертном стоне, и не было следа ее прежней молодости и красоты на лице искаженном смертельными муками.
Иштван закрыл лицо рукой. Это он виноват в ее смерти. Он и никто другой. Он отправил ее расследовать это страшное дело, она хотела помочь ему, а стала жертвой жестокого убийцы. Иштвану не надо было говорить, каким способом Лизи была убита, он знал это сам.
— В шею. — тихо сказал он.
— Да. — подтвердил доктор, — один удар, в область третьего позвонка.
— Когда?
— Если судить по степени разложения тела, в воде она пробыла не больше часа. Но в воду ее бросали еще живой.
Иштван переглянулся с Димитриевым.
— Я видел его Петя. — хмуро признался Иштван.
— Когда? — удивленно воскликнул Петр.
— Этой ночью. Я держал его вот этими вот руками, но мне не хватило всего лишь мгновения, чтобы прикончить эту тварь! Но надо было видеть его лицо. Оно действительно так ужасно. Лицо смерти. Я испытал нечеловеческий страх, за который мне сейчас стыдно. Это было сверхъестественное чувство ужаса. Его пустые глаза, и совершенно белая кожа.
— Белая? — переспросил доктор.
— Белее не бывает.
Доктор просиял в своей догадке.
— Ну что же дорогой мой барон. Я рад, что мои познания в анатомии смогут помочь вам. — радостно сообщил он.
И на удивление Иштвана, доктор быстро вышел из зала, но уже через несколько минут вернулся, со снимком. Он протянул его Иштвану.
— Это существо вы видели? — спросил он.
Иштван взглянул на фотографию и замер, на него смотрело странное создание совершенно лишенное живых красок. Он был очень похож на убийцу, но что-то было в нем иное. Другой взгляд. Не дикий и озлобленный, как у того существа, что Иштван видел в особняке князя Дмитрия Дмитриевича, а другой, печальный взгляд отверженного человека. Это был вроде он, но в то же время не он.
— Это не он. — возвращая доктору фотографию ответил Иштван.
— Я знаю, что не он. Этот человек давно уже умер. Но сама форма его развития, должна была привлечь ваше внимание. Их называют Альбиносами.
— Альбиносы? Это птицы такие? — вмешался Димитриев.
— Не совсем. Альбиносы в научном мире, это существа абсолютно лишенные живых красок. Вы обратили внимание, у него совершенно отсутствует пигментация. Он словно чистый холст. Довольно интересный экземпляр. Обычно общество отвергает их, и они становятся изгоями.
Иштван заметил, как загорелись азартом глаза доктора, когда он говорил об этом странном существе.
— Вы знаете что-то еще? — предположил Иштван.
— Да. Я хочу показать послание, которая эта девушка оставила вам.
Доктор достал из кармана небольшое зеркальце, и перевернул его. На обратной стороне, по всей видимости острием женской заколки, было нацарапано:
«Облич. Лиостро.»
— Даже перед смертью она оставалась верной мне. — грустно произнес Иштван. — Но Лиостро?
— Я бы уточнил, — доктор Лиостро. Английский француз, фанат анатомии. Его имя известно всему
