Блинчики с мясным фаршем.
Блинчики с ветчино-сырной начинкой.
Можно не продолжать…
А вот мясное:
Котлеты Пожарские – классические рубленые котлеты из мякоти птицы.
Лазанья с разной начинкой.
Мясо по-капитански – отбивная из свинины, запеченная с грибами и сыром.
Мясо цыпленка фаршированное ветчиной и сыром, филе цыпленка фаршированное ветчиной и сыром, и так далее.
Чичиков сначала растерялся, а потом потребовал для себя, все, чего душа пожелала, а пожелала она многое, так что отвалил он от стола, почти засыпая снова.
Утром проснулся Павел Иванович совсем отдохнувшим и с новыми мыслями.
А почему бы мне, – думал он, нежась в уютной постели, – не предложить хозяйке поучаствовать в нашем деле? Наверняка у нее при таком щекотливом бизнесе есть немало должников. Она из них деньги и вытрясет. Вот ведь она какая рачительная хозяйка; и гостиница приятная, и ресторан хороший, и автозаправка тут же, и автомастерская небольшая. Небось, работает баба с утра до вечера, а она уж в возрасте. Пусть так просто и подработает.
В самом хорошем расположении духа спустился к завтраку, подождал, пока все разошлись, и подсел к хозяйке.
Уважаемая Настасья Петровна, а у меня к вам дело есть. – И, недолго думая, изложил он суть самого дела.
Коробочка и краснела и бледнела, и пугалась во время разговора, а потом сказала, вытаращив глаза:
–Что-то я ничего не пойму. Странно все это. Да и денег у меня таких свободных нет – все в деле.
– Да чего странно? Устроитель сам мэр и, – он поклонился, – ваш покорный слуга. Все, так сказать, отцы города участвуют. Вы у своих должников деньги отобьете (а ведь нимало их у Вас), и еще в прибыли останетесь.
– Да странно все как-то. Вы вот лучше у меня варенье в дорогу возьмите – сама закатывала, надолго хватит, или медку, пасека-то лесная, или консервы куриные, тоже сами делаем. Пригодится.
Чичиков согласился, что в дороге все пригодится. Но сейчас его не это интересовало. Он все уговаривал и уговаривал Коробочку. А она все краснела и бледнела, но не соглашалась.
– Экая дубиноголовая! – воскликнул про себя Павел Иванович в сердцах и, оставив свои уговоры, потребовал счет, чтобы ехать дальше.
– Да вы не обижайтесь, – вздохнула Коробочка, – я человек маленький, у меня всякая копейка в деле, а вы поезжайте к господину Плюшкину. Он самый богатый человек в округе, а, может, и в России. Он совладелец крупной нефтяной компании, деньги лопатой гребет. Странный он, правда, да вы подход к нему найдете. Дом его тут за лесом. Ему и лес, и поле принадлежат. Поезжайте, не пожалеете.
– Ну, дубинноголовая, – возмущался Чичиков, – отъезжая от гостиницы. – А впрочем, чем она хуже какой-нибудь рублевской проститутки, которая вдруг, – с какого перепугу? – книжки пишет. Или уродина и стерва, которая, опять же вдруг, сделалась образцом для подражания. Эта хоть дело делает, сама пашет, а те, мелкие хищницы, только деньги гребут и воздух портят.
Вот с такими невеселыми мыслями подъехал он к дому, а вернее, к замку, или оборонительному сооружению, крепости господина Плюшкина. Долго он объяснял у ворот, по какому поводу прибыл, называл всех, кого узнал в городе, как рекомендательные пароли. Но простоял не менее получаса, видимо, пока охрана и господин Плюшкин, узнавали кто он, откуда и зачем. Наконец, ворота открылись, машина его въехала во двор, который удивил Павла Ивановича своим запущенным видом, разбросанными везде ненужными вещами, можно сказать, хламом, неухоженными газонами и цветниками. Везде чувствовалось какое-то запустение.
– Вот тебе и самый богатый человек в округе, а, может, как говорят, и в России!
Дверь открылась, и какой-то странный человек, одетый в потертый халат и старые джинсы помахал ему рукой, зовя в дом. Чичиков оглянулся в недоумении, но, не увидев никого больше, кроме охранника у ворот, вошел вслед за человечком в дом. Роста тот был не маленького, но весь какой-то согбенный, с опущенными плечами. Небольшие его глазки так и зыркали в сторону Чичикова.
– Мне бы с хозяином поговорить, – наконец проговорил Павел Иванович.
Человек оглянулся, посмотрел на него недоуменно.
– Так я хозяин и есть. Плюшкин моя фамилия.
Чичиков отступил даже.
Вот это убогое существо – один из богатейших людей России? От него, можно сказать, страна зависит, а тут явился какой-то мышиный король перед Чичиковым, и как прикажите говорить с ним?
А ведь были, Чичиков точно знал это, и другие времена у господина Плюшкина.
Еще недавно была у него семья – жена и двое взрослых детей, сын и дочь. Лет 15 назад возглавлял он отдел в Министерстве нефти и газа. Но как пришли новые времена, быстро сориентировался, вошел в долю в нефтяной трубе, вложил деньги, много трудился, и, наконец, последние 10 лет разбогател так, что и замок построил, и недвижимость в Англии купил, и любовницу молодую завел, все честь по чести: новый русский, одним словом. Но жена не выдержала ни нового статуса, ни нового темпа жизни, ни появления профурсетки. Она заболела, – скоротечная форма рака, – сгорела за три месяца. Сын во всем обвинил отца, отсудил у него долю будущего наследства, завел свое дело, весьма процветающую фирму по программированию, женился, родил сына, и с отцом знать не знался. Дочь тоже отца не одобряла; вопреки его воле выскочила замуж за какого-то нищего офицера, и теперь куковала с ним в где-то в Тмутаракани, а еще родила двойню – девочку и мальчика. Плюшкин хотел было ей по такому случаю денег послать, да жалко стало денег. Чтоб с ней было – неизвестно, но брат подоспел на помощь. Купил в городке рядом с гарнизоном маленькую двушку для сестры и каждый месяц ей деньги посылал. А еще он решил, что как только отец отойдет в мир иной (к стыду своему, он мечтал об этом), то замок проклятый полностью отдаст сестре, а мужа ее возьмет к себе в фирму, благо, что парень толковый и сестру любит.
Но то были планы молодых.
Сам же господин Плюшкин опустился, съежился, любовница его бросила. Деньги, правда, рекой текли на его счет, но он их как-то не замечал. Недаром Чичиков обратил внимание на захламленный двор: все, что плохо лежало, или брошено было, Плюшкин тащил к себе во двор, такая вот странность проявилась в нем. Жаден стал до сумасшествия прямо.
Павел Иванович внимательно пригляделся к этому, похожему на бомжа, миллионеру, и решил на его жадности и сыграть.
Кратко изложив суть дела, он Плюшкину не дал и рта открыть.
– Понимаю, понимаю, – вы свои деньги не вложите, а на мэра вам плевать. Но ведь имеются же у вас должники?
Плюшкин кивнул.
– А сколько, извольте припомнить?
Плюшкин пожевал губами, что-то подсчитывая.
– Да, пожалуй, человек 15 мне много должны.
– Небось, безнадежные должники.
– Это правда. Но все мелочевка, я даже разбираться с ними не стану. Ни пойду же я судиться за пару десятков тысяч долларов – себе дороже встанет.
– Вот и отлично! Я вам помогу. Прихвачу ваших должников, под вас подпишу, и долги вернете с процентами, раза в три больше. Они сами ко мне прибегут, а то я вашими ребятками пригрожу.
– Хорошо-то, хорошо, да свои денежки вкладывать я не буду.
– А и не надо. Я за вас вложу. Только уж извольте, мы договор подпишем. Я вам все деньги сполна возвращаю, но вы мне, за труды, так сказать извольте тысяч сто отдать. Вам-то тысяч триста вернется.
Плюшкин долго думал, опустив голову, наконец, кратко сказал: «хорошо», – на том и порешили.
