— Ничего, я понимаю. — Девушка растерянно улыбнулась, пристально глядя на хозяйку квартиры.
Ники насторожилась. Что-то в непрошеной гостье показалось ей смутно знакомым. Но она никак не могла понять, что именно.
— Ты Ники? — нарушила девушка несколько затянувшееся молчание.
— Да. Мы встречались? Мне кажется, что я тебя где-то видела. Но никак не могу вспомнить, где именно, хотя у меня обычно хорошая память на лица и события.
Девушка рассмеялась.
— Даже не знаю, как и сказать, — ответила она. — Дело в том, что меня ты, конечно, не видела. Но вот смотрясь по утрам в зеркало, наверняка запомнила, как сама выглядишь.
Ники нахмурилась. Произнесенная фраза оказалась слишком тяжелой для восприятия. Особенно после того, как она несколько часов посвятила приведению кухни в нормальный вид.
— Я твоя сестра-близнец, — пояснила незнакомка, видя, что Ники никак не сообразит, в чем дело.
— Что?! — У Ники глаза на лоб полезли от этой новости. — Ты… кто?! Я не ослышалась?
— Так и думала, что ты ничего не знаешь, — с грустью в голосе заметила Келли. — Можно я войду? А то как-то неудобно вести разговор на лестничной площадке.
— Конечно, заходи! — Ники шире распахнула дверь, пропуская гостью внутрь. — Поверить не могу, — пробормотала она, захлопывая замок.
— Да, я тоже, когда узнала об этом, была в шоке, — усмехнулась гостья, останавливаясь и весело глядя на свою копию. — Но мне так захотелось разыскать тебя, посмотреть, как ты живешь, какая ты.
— Ну и ну, — только и смогла выговорить Ники. — А мамаша мне ничего не сказала.
Келли посерьезнела.
— Она здесь? — спросила она сдавленным голосом.
— Нет, слава богу, — махнула рукой Ники. — Лежит пока в больнице.
Келли немного помолчала.
— Проходи в комнату. — Ники подвела ее к нужной двери.
— У вас не очень хорошие отношения с мамой? — спросила Келли, ставя спортивную сумку на пол и усаживаясь на старенький диван, тихо скрипнувший под ней старыми пружинами.
Ники вздохнула.
— Какие могут быть отношения с алкоголичкой? — разведя руками, ответила она. — Мамаша даже не удосужилась мне сообщить, что родила еще одну девочку. Что уж теперь говорить.
— Да. — Келли и сама не знала, что сказать.
На несколько мгновений в помещении воцарилось неловкое молчание.
Девушки смотрели друг на друга, пытаясь отыскать знакомые черты.
— Ну-ка пойдем. — Ники подошла к гостье, схватила ее за руку и потащила за собой.
Когда они оказались в ванной, она остановилась возле большого зеркала, прикрепленного к стене, пристально вгляделась в отражение.
— А ведь и правда, — пробормотала Ники через несколько секунд, — мы чертовски похожи. Если мне остричь челку и укоротить волосы.
— Верно! — Келли рассмеялась.
— Вот уж не предполагала, что меня ждет подобный сюрприз, — сказала Ники, не сводя взгляда с зеркала. — Ладно, пойдем на кухню, напою тебя чаем, и ты мне все расскажешь. Мамашу точно хватит удар, когда она узнает о том, что я в курсе ее прошлых грешков.
Девушки уселись за стол, Ники поставила чайник на плиту, приготовила чашки, достала открытую пачку печенья.
— Извини, у меня ничего нет. Просто обычно я ем на работе. А сегодня выходной.
— Ничего! — Келли поднялась и направилась из кухни. — Я сейчас принесу.
Она скрылась, Ники неопределенно пожала плечами.
Вскоре Келли вернулась с большой коробкой конфет.
— Ого! — Ники быстро оценила стоимость продукта, затем пристальнее вгляделась в гостью, отметила неяркую, но явно дорогую одежду, аккуратный маникюр, и легкая зависть охватила ее: ведь в ее жизни все было намного хуже и прозаичнее.
— Это мои любимые конфеты, — улыбнувшись, пояснила Келли, не обращая внимания на красноречиво оценивающий взгляд Ники. — Надеюсь, что тебе они тоже понравятся.
— В этом можешь даже не сомневаться. — Ники заварила свежий чай. — Ладно, рассказывай, как ты меня нашла.
Келли улыбнулась.
— Это было не так сложно. Как только мама рассказала мне, что я не родная дочь и что у меня есть сестра-близнец.
Джордж проснулся в плохом настроении. Он сразу это осознал, едва открыл глаза. Единственное, чего он не понял, так это причины подобного неудовольствия.
Вчера у него была Мойра. И у них был потрясающий секс. Оба несколько раз достигли пика наивысшего наслаждения и уснули уставшие и удовлетворенные друг другом. Но потом Мойра проснулась и собралась домой. Она никогда не оставалась у Джорджа до утра. Это было ее правило, которому она никогда не изменяла. И как он ни просил ее это сделать, она была неумолима.
— Не вижу в этом смысла, — говорила она. — В конце концов, мы не муж и жена, чтобы просыпаться в одной постели.
Джордж не понимал, при чем тут это. И каждый раз в тайне он надеялся, что она проснется рядом с ним утром. Но внутри Мойры словно были биологические часы, которые поднимали ее часа в три ночи, заставляя уезжать домой.
Так произошло и сегодня. Она опять удрала.
Вздохнув, Джордж поднялся и прошел в ванную. Все вокруг вызывало его раздражение. Даже бодрящий душ показался слишком холодным. А кофе, который он пил каждое утро, кажется, отдавал помоями.
Нет, с этим надо было что-то делать. Может быть, взять отпуск и уехать в домик на побережье? Ведь имеет же он право отдохнуть?
В последние два года он слишком много работал, выводя свою передачу на высокий уровень. Теперь его труды увенчались заслуженным успехом. Шоу входит в десятку самых рейтинговых программ и идет в пиковое время. О чем еще мечтать?
У него есть деньги, есть любовница, с которой ему хорошо. Тогда почему так паршиво на душе, словно он стремился к цели, а когда достиг ее, то оказалось, что это была только яркая обертка от вполне посредственной конфеты. Чего ему не хватает? Может, стоит рвануть на какой-нибудь горнолыжный курорт или отправиться в плавание на яхте?
Он и сам не знал, чего хочет. Создавалось такое впечатление, что, достигнув вершины, он вдруг понял, что по дороге растерял что-то очень важное, без чего невозможно наслаждаться полученными благами.
Вздохнув, Джордж опрокинул в рот остатки остывшего кофе. Нет, он должен уехать. На несколько дней. Ему надо подумать, поразмыслить над тем, во что превратилась его жизнь. Да, он стал известным, за ним гоняются журналисты. Но это все не то.
Взяв трубку, он набрал нужный номер.
Через несколько минут разговор был закончен.
Джордж понимал, что никто не будет в восторге от того, что он уйдет в отпуск. Но он сознавал и то, что если не сделает этого, то может свести на нет все свои былые достижения.
Ему, как воздух, нужны были новые ощущения, какой-нибудь свежий ветерок, который принесет осмысление жизни и решение, каким путем двигаться дальше.
Он поедет один. Никого не возьмет с собой.
Надо будет позвонить и попросить, чтобы дом привели в порядок.
