беспорядок.
На прощание миссис Хогарт сказала ей по поводу внешнего вида:
— Дорогая, раз мы познакомились с мистером Карсоном, вряд ли тебе необходимо выглядеть такой…
Может, рассказать ей об Имолин? — подумала Марта. Стоит ей отказаться от маскарада, и Имолин тут же постарается от нее избавиться.
— Думаю, мама, чем хуже я буду выглядеть, тем меньше станут сплетничать соседи. Я имею в виду, что мистер Карсон молод и привлекателен…
— Может быть, ты и права. — Миссис Хогарт поправила подушку, повернулась спиной к полуденному солнцу и собралась уснуть. — Желаю приятной поездки.
Поездка действительно оказалась приятной, просто чудесной. Машину вел Старожил. Карн Карсон в это время вез в больницу миссис Мартин, мать Имолин. Кажется, та сломала лодыжку.
— Ничего приятней никогда не слышал. — Старожил был вне себя от радости. — Так ей и надо. Стояла на холмике с биноклем и, как всегда, высматривала все в нашем доме. Встала на корень и свалилась.
— Откуда вы знаете, что она смотрела именно на этот дом?
— Я-то ведь ее и нашел. Услышал, что она вопит, и пошел туда. Хоть ей и больно, а все равно спрашивает: «Что это за женщина была на террасе?» Я схватил бинокль и посмотрел. Твоей мамы там не было, я и сказал: «Это не женщина, мы там наше постельное белье с одеялами развесили».
— И она вам поверила?
— Да. Говорит: «Ваша экономка в жизни не проветрила ни одного одеяла. Наверное, чем-то его облила, а вешать сушиться ей было лень».
Марта негодующе выпрямилась:
— Да я…
— Это она про последнюю. Вроде не знает, что у нас новая. Раз у нее распухла лодыжка, у тебя будет время прижиться и пустить корни. Она не скоро явится надоедать.
— Только под страхом смерти, — заявила Марта, — я брошу эту работу, по крайней мере, пока мама полностью не поправится.
— Подожди говорить, пока Имолин не приехала из Палм-Спрингса.
— Когда она приезжает?
— Может, когда узнает, что ты здесь.
— Откуда она узнает?
— О, уж миссис Мартин сумеет все вытянуть из Карна. Он наверняка начнет тобой хвастать. В женщинах Карн никогда не разбирался.
Что ж, подумала Марта, в каждом райском саду есть своя змея. Моя змея — блондинка.
В городе она прекрасно провела время. Марта почувствовала себя богатой, зная, что может купить для дома все, что захочет, хотя и не на свои деньги.
Новая стиральная машина, гладильный пресс, материал для занавесок и драпировок, соковыжималка, швабра и автоматическое устройство для полировки полов воском. Да со всем этим у нее будет не работа по дому, а сплошное удовольствие.
— Замечательные краски и обои, — пробормотала она, не в силах оторваться от многообразия ярких цветов.
— Тебе Имолин не позволит.
— Но у них такой нарядный вид.
— А старый дом она нарядным видеть не хочет. Ей надо уломать Карна продать его и купить новый. Когда-нибудь он согласится и так и сделает, лишь бы от нее отвязаться.
— Так они помолвлены?
— Кольцо он ей не дарил, хотя денег бы у него хватило.
В ней росла надежда. Пока нет кольца, надежда остается. То есть если ей удастся прикончить Ти Джея.
Они поехали обратно, нагруженные покупками, и почти всю дорогу молчали. Потом Старожил заговорил, и от его слов у Марты потемнело в глазах.
— Хоть я и поклялся не говорить про твоего мужа, но думал много, Марти. Хорошо бы его санаторий был подальше от нас. Имолин во все лезет. Еще поедет к нему и расстроит.
Марта лихорадочно пыталась вспомнить, как называется самая неприступная гора в мире. Ведь не может же она поместить вымышленного мужа в Гималаи?
— К нему… — она начала заикаться, — к нему за-запрещено пускать посетителей.
— Гм-м-м, — протянул Старожил, — любой психолог бы сказал, что Ти Джей тебя сильно расстраивает. Вечно ты заикаешься, когда о нем говоришь. Смотри, эта чертова женщина едет прямо посреди дороги. Вали отсюда, ты.
И ни в чем не повинная женщина, которая ехала вдоль скал, чуть не свалилась в каньон, когда Старожил выехал на середину дороги.
В воскресенье погода решила посмеяться над Карном и Старожилом, которые только что закончили поливать свои фруктовые деревья. Зарядил ливень. В утешение Марта постаралась их хорошенько накормить.
— Тебе нужен сегодня грузовик? — спросил Старожил у Карна. — А то я на нем сам поеду.
— Поезжай, — мрачно ответил Карн. — У меня в офисе дел по горло. Эта девица…
— Кузина Имолин, да? — уточнил Старожил, стоя в дверях. При этом он смотрел на Марту.
Марта поняла, что напрасно запланировала для Карна уютный послеобеденный отдых у камина в гостиной. Что ж, она посидит с матерью в дальней комнате или отправится вздремнуть. Ей пришлось очень много работать, пытаясь навести в доме относительный порядок.
Миссис Хогарт, переменчивая, как погода, села в кровати.
— Кажется, я была серьезно больна, — призналась она, — но начала выздоравливать. Марта, я никогда тебе не говорила, в какой ужасной тревоге жила в Морленде.
— И я тебе тоже, — в свою очередь призналась Марта. — По-моему, мы обе не смели ни на секунду позволить себе распуститься.
Марта, — проницательный тон миссис Хогарт испугал дочь, — Марта, посмотри-ка на меня.
— Кажется, телефон. И правда, телефон. — Марта обрадовалась и убежала.
Мать сказала ей вслед:
— Мне уже показалось, будто что-то не так.
— Дом Карсона, — весело произнесла Марта, вне себя от радости, что ей удалось избежать расспросов матери.
— Марта, — услышала она озабоченный голос Карна, — ведь вы умеете печатать? Можете мне сегодня уделить пару часов? Я обнаружил, что эта девица упустила из виду важный отчет, который сегодня необходимо отослать по почте.
— Буду рада вам помочь, — искренне ответила Марта.
— Я сейчас за вами заеду.
Марта кинулась обратно к матери. Миссис Хогарт взглянула на ее взволнованное лицо.
— Звонил Карн. Кажется, он застрял у себя в офисе. Его секретарша кое-кому приходится кузиной и явно неспроста пропустила срочную корреспонденцию. Ты можешь побыть одна?
— Надень юбку от костюма и мой красный свитер, — велела миссис Хогарт. — Я с удовольствием останусь одна. Даже, пожалуй, осмотрю дом. Нет, не стану. Если ты затопишь камин и принесешь мне какую-нибудь интересную книгу.
Впервые за несколько дней Марта осталась довольна своим отражением в зеркале. Алый цвет свитера подчеркивал естественный оттенок ее губ и щек. И к тому же нарядная блузка.
Затем она натянула на волосы сетку, надвинула на нос очки в стальной оправе и придала лицу суровое выражение.
Карн вошел и робко посмотрел на нее:
— Вы действительно не против?
