равнодушно поднимал трубку.
– Да-с?
Были люди, которые его упрекали за эту детскую опасную шалость. Были те, кто хохоча, кричали: молодец! Люся восторженно визжала в трубку, декламируя сочиненные ею стишки:
– В вашу атомную ГЭС Поперека наш залез!
Сын позвонил:
– Ты, папа, глупый. Ты никогда и депутатом не будешь. – Но не верит Петр Платонович, что сын говорит это всерьез – насчет глупости. Сложный мальчик. Может быть, даже восхищается.
И уже поздно вечером в трубке задышала Соня. По мере того, как она говорила, ее голос менялся – становился то жестким, комсомольским, звеняще-стальным, то дрожал и слабел.
– Как ты мог?.. Запомни... я к тебе не приходила... Ты – чужой, ты всю жизнь поперек... Ты враг! Ты хуже врага, потому что ты наш... Ты никого не любишь... ты над всеми смеешься... Я к тебе не приходила... прощай.
11.
В понедельник, судя по всему, в городе среди начальства началась паника. Рабин слышал по радио, что администрация области собрала совет безопасности.
Утром во вторник вышел номер “Дочери правды”, где огромными буквами по первой полосе шли строки: ПОПЕРЕКА ХУЖЕ ШПИОНА!
Напечатали и фотографию, сделанную, видимо, с экрана телевизора: у бетонной стены – некий груз с проводами и часовым механизмом.
А в большой областной газете “Красносибирская звезда” об инциденте в Атомном городе появились всего семь строчек: “Как сообщает наш корреспондент, известный физик-эколог Поперека П.П., в прошлую субботу с целью проверить уровень охраны Красносибирска-99, прошел в секретную зону через лес возле с.Батьки и оставил возле “мокрого хранилища” ОЯТ муляж бомбы”.
Петр Платонович ожидал чего угодно: что его вызовут куда-нибудь, в ФСБ или прокуратуру, или прямо в лаборатории арестуют, но его не трогали. Телефон разрывался от звонков, и сотовый, если включить, тут же начинал мурлыкать, как Соня в юные годы, но звонили в основном доброжелательно расположенные к нему люди – врачи из группы “Зеленый крест”, молодежь из независимого экологического движения. Но кто-то проорал в трубку и такие слова:
– Тебя ЦРУ за сколько купило, падла?! Ты, курва, может, нарочно отвлекаешь, пока твои кореша настоящую бомбу подложат?..
По городу пронесся слух, что помимо муляжа Поперека оставил, но не заснял, конечно, на видеопленку настоящую мину – она была брошена через забор на территорию хранилища. И будто бы не взорвалась лишь потому, что ударилась о кирпич и детонатор отлетел...
Наталья позвонила:
– Петя. Я что хотела сказать. Ложись ко мне... я имею в виду – палату ВИП. Пусть думают: у тебя горячка... не тронут...
– Что?! Думаешь, я их боюсь?!.
– А если и решат, что испугался, – спокойно продолжала врач, – тем более перестанут ожидать от тебя очередных шалостей. Хватит же, Петя! Квиты. Они тебя – ты их.
Своим звонком она застала его в лаборатории. Был четверг. Нужно было работать, работать. Удовлетворенный тем, что он доказал городу, что не помер, и хоронить его рано, Поперека дописывал статью для женевского журнала. Мы вас, гады, на чистую воду выведем. Вы думаете, нас можно втихаря добивать сбросами в реку... Война Минатому!
Решил сделать краткий перерыв, попил кофе с Анатолием Рабиным и Васей Братушкиным и подключился к сети Интернета. Надо посмотреть почту.
Итак, скопилось три письма. Качаем! Откуда же они? Ого! GUR@yahoo.com... От Жоры Гурьянова из Штатов! Да целых два от него! Давно он не писал... аж с весны. Но первым по порядку поступления засвечивается письмо из Института им. Вернадского: последние пробы лаборатории проф. Попреки П.П. показали большой процент урановых, подробности письмом. Надо полагать, нептунием и кюрием дело не ограничилось?! Что же за ЧП произошло некогда на реакторе и когда именно?
Разберемся. Спасибо, Москва. Хорошо, что ты есть. Несмотря на.
Но скорее прочтем послание Жорика, этого очкастого крокодила:
“НЕДОУМЕВАЮ, старина. Ты продался нашим, то есть НЕНАШИМ? Они спят и видят, как вытеснить с атомного рынка Россию. На худой конец по демпинговым ценам ОЯТ перехватит Казахстан. А мы (вы) останемся с носом. Я тут и то не боюсь идти против ЭТИХ, сру я на их ЦРУ... Гурьянов”.
Что такое?! Очень резкий для интеллигентного Жорика текст. С чего это он?! Кому я продался? Что во втором?
“Ты оказался куда меньшим патриотом Сибири, чем даже я. Может быть, тебе наши (НЕНАШИ) крепко заплатили? Но ты же знаешь – в конце концов всё всплывает, как цветок. Я огорчен и при встрече тебе не то что руку – ботинок не подам, мадам. Гур”.
Невероятно! Что за бред?!! Петр Платонович читал и перечитывал послания своего ближайшего на свете друга, умнейшего физика, уехавшего к великому огорчению Попереки лет семь назад в США и там получившего лабораторию. Его что, дурно информировали? Он что, забыл: Петр человек не продажный? Сам говорил о нем: волк – человек честный. Почему вдруг переменил мнение? Если ему хоть кто-то из Сибири мог что-нибудь написать, то мог написать лишь одну правду: Поперека обнаружил огромную радиоактивную зону за городом и вдоль самой чистой реки Сибири. Разве то, что он категорически против завоза чужих ОЯТ, работает на США? Отчего же тогда американцы поощряют переработку светящейся грязи на чужих территориях? Отчего же американское агентство по атомной энергии тайком от народа России (даже от Госдумы!) заключило позорный сговор с бывшим министром атомной промышленности России Адамовым, чтобы именно к нам везли с территории США ОЯТ? И прознав об этом, Поперека немедленно предложил организовать референдум, за который выступили местные отделения всех партий России, включая КПРФ. Правда, через месяц-полтора проправительственные отказали в поддержке. Но вопрос еще не снят с повестки, как труп с подвески (слова угрюмого Васи Братушкина).
Поперека читал и перечитывал электронные письма от Жоры, и глаза ему жгли стыдные слезы. Неужто старый друг всерьез подозревает в чем-то гнусном? Может быть, неуклюже шутит? Ну, пьян. Ну, настроение дурное. Но в этом случае, как пунктуальный американец, вышедший в Интернет, он должен был поставить после своих текстов игрушечную мордочку с улыбкой:
: – )
Так это делают автоматически ныне все постоянные пользователи всемирной сети. Сущие дети. Сукины дети. Заигравшиеся в свои игры. Ты же и сам недавно, в самые серые дождливые дни, от скуки участвовал в шутливом семинаре и что-то такое брякнул по Интернету по поводу пустой идеи одного коллеги, сравнив ее с открытием нобелевского лауреата Жореса Алферова, а другой твой коллега всерьез воспринял твою похвалу и страшно обиделся: как ты мог?! А все потому, что ты сам забыл тогда пристрочить в конце своего текста смайлик с улыбкой...
Но Жора пунктуальный человек, он ничего не забывает.
– Что нового? – заглянул в кабинет Рабин, изогнувшись вроде интеграла в проеме двери из-за того, что не умещается по высоте.
Петр Платонович, нервно дернув шеей, выключил компьютер. Кажется, некорректно вышел из Мировой сети. Да черт с ней, с аппаратурой! Боже, еще один мерзкий день!
– Все в норме, – улыбнулся Поперека, вертясь на стуле. – Давай опять кофию заварим! Где там Анюта?
Анюты, лаборантки, до сих пор не было (уж не сманили ли ее карсавинцы?). Зазвонил телефон на столе. Рывком протянув руку, опережая готового помочь коллегу, Поперека снял трубку.
– Кто? Всё отлично. Кто?..
