заговорил, похоже было, что он решил поддерживать непринужденный характер беседы.
— Первая заповедь туристов в этих местах — соблюдать чистоту, — сказал он. — А то вокруг начнут бродить медведи в поисках остатков еды. — Эва поежилась, вспомнив встречу с лохматым зверем. — А скопление мусора может вызвать пожар.
Кенит дотронулся до нее рукой, и девушку словно током ударило. Видимо, почувствовав это, он многозначительно проговорил:
— Вот ведь как бывает — пожар может вызвать даже самая малость.
Вздрогнув, Эва подняла на него глаза и плотнее обхватила себя руками.
— Да, — ответила она, пытаясь унять дрожь. — Немного солнца, немного тепла — и прежде, чем сообразишь, все вокруг может вспыхнуть.
Руки Кенита обхватили лицо девушки, и прикосновение его красивых пальцев вызвало в ней вспышку пламени.
— Против такого огня почти невозможно бороться, — тихо произнес он.
— Нужно лишь держать себя в руках, — непослушным языком прошептала Эва.
— А стоит ли? — Он опустил руки на плечи девушки.
— Нет, Кен, не могу, — простонала Эва, когда он прижал ее к себе.
— Когда что-то вспыхивает, нет таких слов — «не могу», — произнес Кенит, и руки девушки сами собой обвились вокруг его шеи.
Невозможно было привыкнуть к тому мучительно-сладкому ощущению, которое охватило Эву, когда они обнялись и их губы слились. Всепожирающее пламя охватило ее, тело отказывалось повиноваться отчаянным сигналам мозга. Кенит опустил ее на землю. Как завороженная она молча наблюдала, как тот снимает рубашку и, свернув, подкладывает ей под голову.
— Твои волосы похожи на золото, — прошептал он, проведя пальцами по ее шее и по груди, и стал расстегивать пуговицы блузки. Его ладони легли на два полушария, обжигая кожу через атлас лифчика.
Это все происходит на самом деле или снится? Пальцы девушки гладили волосы Кенита, потом скользнули к его сильной шее. Эва тонула в океане желания.
Неожиданно, словно пробудившись от сна, она представила, как Кенит целует цветущее лицо Лоринды, и необузданные порывы пылкого сердца Эвы остудил здравый смысл.
— Кен, — умоляюще выдохнула она. — Я… мы не должны… мы… — Что-то происходило с ней, у нее не осталось сил, чтобы сопротивляться. — Так нельзя.
— Можно, — прошептал он, легко касаясь губами ее шеи.
— Ты… — начала Эва.
Лицо его было совсем близко.
— Что я? — спросил Кенит нежно.
— Не надо, — с усилием повторила она, — нельзя, сам знаешь.
Глаза его, пронзительно ясные, внезапно встретились с ее смятенным взглядом.
— Почему нельзя? Ты не хочешь? Или потому, что пообещала выйти замуж за человека, которого не любишь?
Девушка попыталась сесть, но Кенит продолжал обнимать ее, не отпуская.
— Так нельзя. — Она попыталась застегнуть пуговицы блузки, но руки не слушались, и Кенит отвел их в сторону.
— Давай помогу. Пальцы у тебя так трясутся, что ты не можешь попасть в нужную петлю. — Вместо того чтобы сразу застегнуть блузку, он скользнул под нее руками. — У тебя атласная кожа. Мне никогда не надоест ее трогать.
У Эвы захватило дыхание. Кенит привлек девушку к себе и закрыл ее рот поцелуем. Поняв, что готова отдаться человеку, с которым ей никогда не суждено быть вместе, она вырвалась из его крепких объятий.
— Я не могу… Не стану. Все это дурацкая сексуальная химия.
Губы Кенита растянулись в улыбке.
— И что в том плохого? Если это так, то, должен признаться, я — за.
Глаза Эвы наполнились слезами.
— Не могу, не могу, не могу… — упрямо твердила она.
Какое-то время Кенит молча смотрел на нее, а потом привлек к себе и трогательно обнял.
— Может быть, не сейчас. — Он уткнулся лицом в ее волосы. — Я не стану тебя заставлять. Но мы оба знаем: настанет день, когда мы будем лежать голенькими в объятиях друг друга.
— Нет! — вскрикнула она, хотя сердце ее затрепетало.
Усмехнувшись, Кенит деловито застегнул блузку, как если бы перед ним был манекен.
— Помимо прочего, — с волнением произнесла Эва, не решаясь смотреть ему в глаза, — надо подумать и о Лоринде.
Он недоумевающе уставился на нее.
— А при чем здесь Лоринда?
— Не думай, что я не видела, как ты ее поцеловал, — ревниво проговорила девушка. — Ведь она тебя любит.
— Не стану отрицать, — невозмутимо ответил Кенит. — К тому же надо подумать и о Дэвиде, хотя я пока не имел удовольствия видеть, как ты его целуешь. А ведь не любишь.
Эва вскочила на ноги.
— Какое тебе дело до наших отношений? — взорвалась она. — Считаешь, что если я его не люблю, то тебе легче будет добиться своего? Да ты охотник за женщинами!
Кенит встал, поднял с земли рубашку и надел ее.
— Никогда не охотился за женщиной, — спокойно проговорил он. — Ты обвиняешь меня, потому что не можешь справиться с собственными чувствами.
— Отлично справляюсь!
— И потому плачешь?
— Я не плачу, мне соринка в глаз попала.
— Давай-ка разберемся, — понимающе посмотрел он на Эву. — Мне нравятся женщины, я с уважением отношусь к их взглядам на жизнь. Но ты…
— Что я? — с обидой прервала она. — Легкая добыча, да? Далеко от дома, ни друзей, ни денег, вот ты и не можешь удержаться.
— Что?! — возмутился он. — Если бы я был таким охотником, как ты утверждаешь, то мог бы сделать что хочу. Тут на пять миль в округе никого нет.
— Не посмеешь! — взвизгнула девушка.
Кенит покачал головой.
— Дело не во мне, а в тебе. Ты так перенервничала, что уже не разбираешься в собственных чувствах.
— Мои чувства — это мое дело! — выпалила Эва.
— Конечно, — кивнул он, отходя к лошадям и выводя их из загона.
Она поспешила за ним.
— Что значит — конечно? Почему ты считаешь себя экспертом по моим чувствам? Ты же ничего о них не знаешь.
— Милая моя, — вздохнул Кенит, — мы с тобой встретились около восемнадцати часов назад. А мне кажется, что я знаком с тобой восемнадцать лет. Знаю, как тебя рассмешить, как вывести из себя. Все теперь знаю.
— Ты ничего не знаешь, — капризно возразила она, борясь с желанием дотронуться до него и стряхнуть с рубашки сосновые иголки.
Он помолчал и тихо произнес:
— И я знаю, как полюбить тебя…
Ранчо встретило их тишиной. Кенит спешился и помог спутнице соскользнуть с седла. Близость мужчины действовала на нее возбуждающе. Ей почему-то казалось, что он поцелует ее, но, не дождавшись
