подушка…
Но он по-прежнему был с ней. Она ощущала его в себе, в каждой клетке тела. Ее тело продолжало вибрировать, словно откликаясь на его ласки. Ее груди налились и стали похожи на два спелых, сочных плода. Она стала другой. Ее тело стало другим, как будто за одну ночь она воплотилась в новом теле. И теперь все в ее жизни будет по-другому. Она стала женщиной. Любящей и любимой.
Нет, она не жалеет о том, что все произошло так быстро. Эван любит ее, и прошлая ночь была залогом их любви. Теперь они никогда не расстанутся, потому что он принадлежит ей, а она — ему.
Она откинула простыню, посмотрела на часы, лежащие на тумбочке, и усмехнулась. Девять тридцать. Похоже, Эван сегодня впервые не опоздал на съемку.
Когда она появилась на пляже, съемки уже шли полным ходом. Пляж был усеян туристами и зеваками. Аманда, в открытом купальнике и с подколотыми на затылке волосами, стояла по щиколотки в воде и оживленно говорила что-то. Обе камеры были направлены на нее. Но Лесли меньше всего интересовала Аманда. Она видела только его — своего возлюбленного, своего мужчину, своего будущего мужа. И он был так красив, так спокоен и сосредоточен… И так умопомрачительно сексуален…
Краем глаза она заметила, как Аманда, закончив говорить, махнула рукой и с разбегу бросилась в океан.
Сейчас он почувствует на себе ее любящий взгляд и повернет камеру в ее сторону.
Стоило этой мысли мелькнуть в ее голове, и она заметила, как камера Эвана стала медленно поворачиваться к ней. Она почувствовала на себе его взгляд. И вдруг разволновалась. Ее щеки залились густым румянцем, она растерялась и принялась оглядываться по сторонам. И тут увидела приближающихся к ней Жан-Поля и Фатиха.
— О Боже! Как я рада вас видеть! — воскликнула она и бросилась им навстречу.
— Соскучилась по своим верным слугам, принцесса? — сказал Фатих и поцеловал ей ручку.
— Она теперь не принцесса, а кинозвезда, — покосившись на камеру, поправил его Жан-Поль и тоже приложился к ее руке.
Радостная Лесли поочередно обняла их.
— Вы всегда появляетесь так вовремя, — прощебетала она.
— Не уверен, — ответил Жан-Поль и снова скосил глаза на камеру. — Подозреваю, что наше появление рядом с тобой может кому-то очень не понравиться.
Но Лесли не обращала внимание на его ворчание.
— Ну что, вам удалось снять в Калангуте комнаты? — продолжала она.
— Конечно, — ответил Жан-Поль. — Нам везет во всем, кроме любви.
Она стукнула его кулачком в плечо.
— Обманщик. Лучше признайся, скольким девушкам ты успел за вчерашний день признаться в любви.
Жан-Поль щелкнул языком.
— Ты никогда мне не верила, — сказал он и снова покосился на камеру. Потом вдруг дернул Фатиха за руку. — Послушай, друг, похоже, если мы с тобой сейчас не отойдем от Лесли, нам придется на ближайшую неделю забыть о женщинах. С подбитыми глазами мы будем гораздо менее привлекательны.
Лесли расхохоталась.
— Ничего смешного в этом не вижу, — продолжал Жан-Поль. — Сама посмотри. Кажется, твой друг не в духе.
Смеясь, она повернула голову. И увидела, что Эван оторвался от камеры, смотрит на нее и энергично машет руками. Она перестала смеяться и пожала плечами.
— Не пойму. Кажется, он пытается что-то сказать.
— Зато я понимаю, Лесли, — продолжал Жан-Поль. — Он показывает, чтобы мы с Фатихом отвалили от тебя, пока целы. А еще хочет, чтобы ты разделась и последовала примеру Барби.
— Правда?
Она повернулась к Эвану лицом и слегка задрала блузку. Он одобрительно кивнул и быстро скрылся за камерой. Фатих и Жан-Поль на несколько метров отошли от нее и принялись наблюдать.
Лесли медленно сняла блузку, потом стащила шорты и, оставшись в купальнике, помахала всем рукой и побежала в воду.
За спиной послышались аплодисменты, свист, крики «браво».
Быстро окунувшись, она направилась к берегу. Публика продолжала наблюдать за ней. Некоторые из туристов, включая Фатиха и Жан-Поля, тоже соблазнились искупаться, но теперь за камерой стоял только Колин. Лесли напряженно стала искать глазами Эвана и наконец увидела, что он стоит в стороне и о чем-то говорит с Амандой. Странное чувство закралось ей в сердце. Судя по лицам, он спокоен, а она явно возбуждена…
Лесли потопталась над кучкой своей одежды, ожидая, что он посмотрит на нее. Но он, казалось, забыл о ней.
Черт побери, почему она мнется? Этот мужчина всю ночь говорил ей о любви, они принадлежат друг другу, и она имеет полное право подойти к нему, если ей этого хочется.
Подобрав с песка вещи, она смело зашагала к нему. Подошла, остановилась в трех метрах. Но он не заметил ее. Он продолжал, как загипнотизированный, смотреть на Аманду, которая взволнованно говорила:
— Эван, как ты можешь? Неужели ты не видишь, что ты со мной делаешь? Вспомни кокосовую рощу…
Фраза оглушила Лесли, обрушилась на ее голову чем-то страшным, темным и тяжелым. В ушах зазвенело. Ей показалось, что она сошла с ума. Она схватилась за голову и медленно попятилась. Потом развернулась и бросилась бежать.
Все кончено! Или нет! Просто ничего никогда не было! Все оказалось ложью. Как он мог? Как мог так бесстыдно лгать?
Она ворвалась в отель и бросилась на второй этаж.
Даже не посмотрел на нее! Не заметил, когда она стояла рядом! Как будто не знает ее! Он больше не хочет ее знать!
Дрожащими руками она отыскала в рюкзаке ключ, с трудом открыла дверь, ворвалась в комнату.
На постели лежали скомканные простыни. В воздухе витали запахи их страсти и обрывки горячих и нежных слов, которые они шептали друг другу в любовном бреду.
Нет! Она закрыла лицо руками и опустилась на пол. Слезы хлынули из глаз горячими ручьями. Она упала на пол и громко разрыдалась.
Как он мог? Зачем он это сделал? Зачем разрушил ее жизнь? Так подло, воспользовавшись ее наивностью и доверием. Ее искренностью. Ее любовью. Что ей теперь делать?
Может, найти его и поговорить? Сказать ему, что он подлец, влепить пощечину? А что потом? Как она сможет жить дальше? Жить и помнить о том, что он был ее первым мужчиной… Нет, она не сможет жить и помнить об этом. Ей нужно умереть.
Выплакавшись, она как мертвая пролежала около часу на полу.
Итак, чего она ждет? Ждет, что он постучит к ней? Ждет, что он появится на пороге и с детской невинной улыбкой снова начнет лгать ей? Нет! Оставаться в этой комнате становится невыносимо!
Она вскочила и бросилась к шкафу. Вытащила из него свои вещи и стала беспорядочно заталкивать в чемодан. И вдруг на миг замерла: вытащила из груды платье, которое он ей подарил, и швырнула его на кровать. Потом стащила с себя блузку и шорты и отправила туда же. Его подарки. Но ей они теперь не нужны!
Глаза снова застелили слезы. Она крепко сжала зубы, захлопнула чемодан, повесила на плечи рюкзак и вышла из номера.
— Уже уезжаешь?
Она подняла глаза. У соседней двери — той, которая отделяла ее номер от номера Эвана, — стояла Аманда и возилась с ключом.
— Уезжаю.
— Что ж, счастливого пути.
