один из них на ноги.
Никодимыч был не в восторге, но, пошептавшись с Кирюшей, быстро передумал и начал что-то бормотать о 'растрясти жирок' и 'аппетите на свежем воздухе'. Тем временем появилась Марина, и оказалось, что это ОНА!!! Отсюда следовало, что нам дали лучшую в фирме машину — внедорожник. Это меня не насторожило, а зря. Дали отличные тормозки, как назвал Никодимыч какие-то большие пакеты. Я не совсем понял, что мы и как будем ими тормозить. Но Марина со смехом сказала, что я 'дурашка', а тормозки для командировки, это пища. Неужели там, куда мы едем, нет приличных ресторанов?
Тут появился директор, и сообщил, что Марина поехать не сможет. Его дочь надула губки, даже теперь она была великолепна!
— Поедет наша новая сотрудница из рекламного отдела, — продолжал говорить директор, а я уже увидел, кто показался из-за его спины, и моё сердце смылось в левую пятку и затаилось. Сотрудницей была Инна!
Я так и спросил:
— Это ты?
— Знакомы? — директор одобрительно кивнул. — Тем лучше.
Что может быть лучше быстрой езды?
Но через тринадцать часов сидения за рулём то меня, то Кирюши, я был сыт ею по горло, и спросил, далеко ли до филиала. Никодимыч бодро ответил, что ещё сто с хвостом километров асфальта. Асфальтом он называл эти жуткие дороги.
— Свернём к мотелю и там переночуем, — сказал Кирюша.
Я спросил, где мотель? На берегу во-он того заросшего камышами пруда, ответили мне. Так что будем спать почти на лоне природы. Я сказал, что природа — это хорошо, но комары…
— Тут делают шашлыки без дураков, — сообщил Никодимыч.
Я сказал, что рад за интеллект здешних поваров, но комары… у меня на них аллергия. И на дым тоже.
Тем временем мы оказались на стоянке мотеля, вышел охранник и обрадовал меня, что проблем нет. Во-первых, сегодня в шашлычной было мало посетителей, поэтому её закрыли три часа назад. Во-вторых, мы можем вместо вселения в стационарный домик взять домик-прицеп и без проблем отвезти его в любое нужное место. Прицеп удобный, просторный, с рукомойником, туалетом и аккумуляторными батареями. Пока я удивлялся, что здесь так доверчиво и без проблем раздают комфортабельные прицепы, охранник указал на старенькую таратайку и сообщил, что джип останется в гараже мотеля, а он без проблем отбуксирует нас в отличное сухое место за пару сотен метров отсюда. Там любят проводить пикники, есть очаг и мангал, и мы без проблем чудесно отдохнём.
Действительно, когда мы перевалили через заросший высоким кустарником холм и въехали в редкий лесок, то признали: место прекрасное, нет проблем и комаров.
Прицеп поставили на небольшой полянке, где действительно были и каменный очаг, и мангал под небольшим навесом — не худшее место отдыха для кого-то, кто сидит в шумном и задымленном городе. Тихо, свежий лесной воздух, главное — полное отсутствие комаров! Охранник попрощался и ушёл назад.
Я с содроганием приготовился: вот-вот разожгут нелюбимый мною костёр. Но мои спутники не стали возиться с шашлыками, а распаковали тормозки. Мы устроились за столом, вкопанным в землю на краю поляны, и хорошо перекусили под бутылочку водки и несколько банок пива. А потом погуляли в окрестностях полянки: размялись после целого день тряски в машине. Причём я старался, чтобы между мной и Инной всё время кто-то был.
Когда стемнело, под ногами появились невидимые ямки и кочки, все вдруг начали спотыкаться. Такая прогулка быстро надоела, и мы перед сном решили немного развлечься покером.
Последним в прицеп зашёл Кирюша.
— Закрыть двери на крючок? — спросил он.
— Нет, — отмахнулся Никодимыч, тасуя карты. — Снаружи нет ручки, только дырка от ключа, и никто не откроет.
Мы уселись за столик под лампой и стали играть на спички. Деньги (как и женщины) вносят разлад в любую компанию. Никодимыч сразу сказал, что деньги могут поссорить самых лучших друзей. А друзья важнее бумажника.
В первой партии мне не повезло, зато Никодимыч взял все спички. При второй раздаче я начал радоваться картам и взял несколько спичек. И тогда наш прицеп затрясся.
Все переглянулись, и всем, как потом выяснилось, пришло в голову одно и то же: земля просела под колесом или колёсами. Мы почти одновременно пожали плечами и продолжили игру. Несколько минут всё было спокойно, но потом прицеп опять тряхнуло. Да так сильно, что карты упали со столика, а Никодимыч привстал:
— Оползень?
— Не думаю, полянка ровная, — ответил Кирюша, поглядывая в окошко. — Это кто-то качает нас.
— Медведь?! — тихо спросила Инна.
— Ерунда, — усмехнулся Кирюша. — Тут нет медведей. Наверное, какой-то олень или другая зверушка.
Я подумал, что Кирюша никогда не видел оленей, если называет их зверушками, но промолчал.
— Может и олень, — согласился Никодимыч, поднимая карты. — Почесался о стенку.
Но не успел он перетасовать колоду, как прицеп закачался так, что на мгновение погасла лампа. Инна тихо ахнула.
— Это перестаёт мне нравиться, — буркнул Никодимыч.
— Я выйду и посмотрю, — поднялся Кирюша, выглянул наружу, крикнул несколько раз, чтобы испугать животное и вернулся к нам, но дверь на этот раз запер.
— Ну что? — поинтересовался Никодимыч. — Видел его?
— Нет. Вернее, что-то шевелилось в кустах, но я не понял, что это было. А на улице хоть глаз выколи, месяц за облаками.
— Но оно ушло? — спросила Инна таким тоном, что мне стало весело: неужели она испугалась?
— Да… кажется.
Никодимыч снова перетасовал карты, и тут же прицеп затрясся.
— Вот противник азартных игр! — сердито крикнул Кирюша в сторону окна.
В ответ сильно проскрежетало по двери. Мы невольно вскочили, глядя друг на друга и не зная, кто это может быть и что делать. Тем временем царапанье повторилось, дольше и неприятнее.
— Это он рогами? — с надеждой спросил я.
— Когтями. Это медведь, — еле слышно отозвалась Инна — она явно трусила.
— Невозможно, — упирался Кирюша. — Здесь нет медведей!
— Может, пришёл с гор?
— До гор двести километров.
— Не знаю, но это что-то сильное и с когтями. И трясёт нас, как коробку с леденцами!
Наш 'гость' ещё раз царапнул дверь и затих.
— Ушёл? — спросила Инна.
Но никто не успел ответить, как мощная лапа ударила в стену под окном за моей спиной. К счастью стекло пока выдержало. Я медленно повернул голову к окну и присмотрелся (сердце колотилось где-то в горле), но ничего не увидел.
— Выбьет нам окно, — пискнула Инна.
— Не бойтесь, — отозвался Кирюша, — это двойной плексиглас, — но мне показалось: он говорит, чтобы успокоить нас.
Прицеп трясся ещё несколько раз, и каждый раз всё сильнее. Мы сидели в молчании. Вечер был испорчен.
— Может быть, ляжем спать? — предложил я, чтобы не молчать.
Все посмотрели на меня квадратными глазами.
