Городская сумасшедшая. Старый, ободранный, без лап. Да и с чего взяла, что ему плохо? Обыкновенный кусок искусственного меха, набитый свалявшейся ватой.
Люся сошла с тротуара на поросший усталой травой газон, подошла к кустам и спрятала Мишку в глубине под разросшимися ветками, отошла на шаг, посмотрела, виден ли он с дорожки.
Видна уцелевшая лапа. Подошла снова, развернула его, подоткнула траву под бочок. Все. Чудо на сегодня отменяется. Люся пошла дальше с усталыми, как осенняя трава глазами.
Яшкина история
Яшка проснулся в полночь. Ему опять снился страшный сон. Волны накатывали на него друг за другом, и каждая новая была все больше, все неотвратимее. От страха он всегда плакал, и слезы, как соленая морская вода, попадали в нос, в рот, мешая Яшке дышать. В комнате было душно. Он потянулся ножкой к полу, пытаясь нащупать тапочку, но, не найдя, спрыгнул на пол и пошлепал на кухню. Из комнаты родителей пробивался свет.
«Опять ругаются», – обреченно подумал мальчик, и лицо его вдруг приняло совсем взрослое выражение. Глаза – вот что на этом личике было удивительным. Выразительные и очень осмысленные. Казалось, что на тебя смотрит человек, который в жизни повидал и пережил очень многое. А Яшке то всего от роду было пять лет. Он подставил табурет к высокому навесному шкафчику, достал любимую папину чашку. Это была огромная темно-синяя посудина, на которой был нарисован смешной поросенок с сигаретой.
Пить из этой чашки, да еще сырую воду из-под крана Яшке строго воспрещалось, но вся прелесть родительских скандалов для него и заключалось в том, что в этот момент можно было делать все. Его обычно не замечали, обмениваясь как шариком из пинг-понга, взаимными обвинениями. Яшка не по-детски мудро не вникал в эти прения и вместе с тем понимал всю их бесполезность. Ему было очень жаль маму. В эти моменты она становилась некрасивой: глаза краснели и опухали от слез, голос становился резким и визгливым, чужим. Папа болезненно морщился при этом, хватался за голову и нервно мерил комнату шагами, как большая заводная игрушка. Яшке хотелось найти волшебный ключик, благодаря которому, как он считал все и происходит, и спрятать его глубоко-глубоко, в море-океане. А еще лучше, чтобы его проглотила щука, которая жила бы в утке. А утку можно было бы поселить в зоопарке. Яшка точно знал, что в зоопарке ее никто не пристрелит, и ключ навсегда останется у нее в животе. Но эта сказка пока была лишь в большой яркой книге на его полке, а в жизни были другие сказки. Вот например, этот поросенок. Когда папа по утрам пил из этой кружки чай, он выпускал кольца голубого дыма, совсем как Серега из соседнего подъезда, и презрительно ухмылялся, глядя на Яшку. Яшка тихонько показывал ему язык, но наглому свину все было нипочем. Казалось, спрыгнет сейчас с глянцевой поверхности и отвесит щелбан, больно-пребольно! Яшка пошлепал в свою комнату, лег, свернулся калачиком. Было холодно и одиноко. За окном спал февраль. Возле желтого фонаря, предчувствуя конец своего недолгого века, танцевали снежинки. Хлопнула входная дверь. Кто-то ушел. Наверное папа... Яшке стало совсем тоскливо. Утром в детский сад поведет мама. Будет все время торопить, приговаривая: «Горе ты мое луковое!» До двери сада не доведет, как всегда, будет опаздывать, наспех поцелует в холодную щеку, оставив след розовой, пахнущей клубникой и летом помады. А потом начнет больно стирать этот след, и Яшке придется плестись одному до самой группы. Хорошо, если не встретится Стас из подготовительной. Он ему вчера на прогулке проспорил фишку. Стас сказал, что детей не покупают, что они родятся из живота. А мама говорила, что они с папой долго-долго собирали деньги и выбрали самого лучшего и самого дорогого из тех детей, что им предложили. Да и на просьбу купить братика папа буркнул, что таких денег у них нет и в ближайшее время не будет. Яшка даже пробовал откладывать свои сбережения, которые иногда давали ему родители и бабушка на день рождения, чтобы внести посильный вклад в покупку брата, но все, как оказалось, было напрасно. Стас был прав. Обо всем он подробно рассказал Яшке чуть позже, на прогулке за верандой. У Стаса недавно родилась сестра Светка, которая только и умеет, что орать, и, как выяснилось, Стас ни за что за нее и одной копейки не отдал бы. Так вот мама рассказала Стасу, что Светка сначала была маленькой клеточкой, а потом росла, росла. Мама была из-за нее толстая как бегемот. А потом живот разрезали и Светку достали Эта история совершенно потрясла Яшку. Он растерялся. Хотел вечером спросить у папы, но тот, как всегда, сидел у компьютера, и когда Яшка тронул его за рукав, заглядывая в монитор, сказал: «Яков! Займись чем-нибудь, ты мне мешаешь!» С мамой об этом говорить не хотелось. Он представил ее растерянное лицо. Брови поднимутся на лоб, глаза станут круглыми и испуганными, и мама воскликнет: ' Сынок, где ты услышал эти гадости?'. Так уже было однажды. Она стала стирать его джинсы и нашла в кармане мертвого майского жука. Крика было на всю квартиру. Яшка пытался объяснить, что он выменял его на Покемона и что жук жил у него два дня, и что Яшка собирался похоронить его на прогулке за верандой. Тем более, что Маша Стрельцова, у которой недавно умерла бабушка, обещала помочь Яшке организовать похороны по первому разряду. Но все было кончено. Бедного жука папа выбросил в мусорное ведро, зареванный всхлипывающий Яшка водворен в угол, а мама с папой долго из-за него ссорились, причем папе припомнились все его проступки за последние полгода, а так же неумение зарабатывать деньги, а также полное отсутствие желания заниматься с сыном, а также то, что папа совершенно отстранился от домашних дел и еще многое, многое. Но больше Яшка не слушал. Нахальный поросенок тогда в первый раз злорадно улыбнулся Яшке и даже, стыдно сказать, что-то хрюкнул нехорошее – то, за что в детском саду ставят в угол на целый час. И тогда мальчик все понял. Вот, кто виноват во всех его бедах и горестях, вот, кто виноват в том, что мама и папа постоянно ссорятся, вот, кто виноват, что у него до сих пор нет ни сестренки, ни братика!
Однажды Яшка пробрался на кухню. Дома было временное перемирие: мама болтала по телефону с тетей Ирой, папа сидел у компьютера. Злополучная кружка валялась в мойке. Поросенок был каким-то грязным и от того виноватым, как будто он вывалялся в луже. На задиристом пятачке приклеилась чайная заварка, но папироска все также торчала из розового рыльца, выпуская дымок. Малыш дотянулся рукой до кружки и
