отдыхиваясь и смотря по сторонам. Он был в хорошем квартале Парижа, он устал и толстая пачка денег в кармане буквально жгла ему ногу…
Внезапно, он понял, что все эти деньги его. Его!
Эта мысль накатила на него как приливная волна на пляже в Гавре, где он один раз был, когда были живы еще родители, она накрыла его с головой — и он был вынужден прислониться к автобусной остановке, чтобы не захлебнуться.
Шестьдесят пять тысяч германских рейхсмарок. Наличными. Из них пятьдесят пять — в его кармане и почти десять — в тайнике.
Боже…
Какая-то машина — низкая, синяя, с двумя золотистыми линиями через крышу, скорее всего Альпайн — прокатилась по улице, и ему остро захотелось купить такую же, вместе с хорошим костюмом, чтобы быть не крысенышем из предместий, а уважаемым человеком. Но эта мысль мелькнула в голове ярким пятном и пропала — как спортивная машина на трассе. Уважаемыми людьми так не становятся.
Так… У Хаима сеструха работает в муниципальной больнице, детским врачом. Так…
На углу, прямо над лавкой толстого Поля — второй год пустует очень даже неплохая квартира, владельца которой зарезали во время неудачного ограбления. Так…
У самого Поля — можно обменять талоны на еду, выдаваемые благотворительными организациями и муниципалитетом на все что угодно, что на деньги, что на наркотики. Так…
Интересно, сколько стоит профессиональная аппаратура? По-настоящему хорошая? Надо узнать — но явно не дороже машины. А новую машину — хорошую, новую машину можно купить штук за пятнадцать.
Так…
Его ошибка в том, что он не понимает сути бизнеса. Как говорится в умной книжке — вместо того, чтобы строить трубопровод, он носит ведрами воду. Надо построить трубопровод. И у него есть деньги, чтобы это сделать.
Так…
Что такое бизнес? Допустим, его сеструха сняла клиента. Договорились, отошли в сторонку, она ему отсосала за двадцать или оказала услуги в машине за полтинник или пошла с ним в отель — это уже сотка. И все. Однократный акт купли — продажи. Деньги — секс, простейшая сделка. И как она состоялась — его сеструхе ничего не остается, как искать себе нового клиента. Которого может и не быть.
А если все это снять…
Одно видео стоит примерно двадцатник — самое простое. Посложнее — полтинник. Но самое главное — один раз сняв видео, ты можешь продавать его снова и снова. Это все равно, что есть пирог — и в то же время он будет целым. Это и есть бизнес, настоящий бизнес. Если даже сеструха больше никого не подцепит — запись останется у него и будет продаваться снова и снова.
Допустим, он договорится с Хаимом процентов за сорок… да, ну, кстати, ему и трети хватит, борову жирному — и они установят в кабинете у его сеструхи хорошую полицейскую камеру для слежения. Это такие, с гибким шлангом, просверлил стену или потолок, поставил и снимай. Каждый раз, когда сеструха Хаима будет просить детишек раздеться для осмотра — у него в копилке будет прибавляться запись.
А ведь эта запись — пусть она нужна не всем — дешевле полтинника точно не пойдет.
Допустим.
К примеру, приходит к Толстому Полю какая-нибудь одинокая мамаша с муниципальными талонами — а Поль подсказывает, что есть хороший способ заработать, заработать много и быстро, и для этого ей надо просто подняться этажом выше и постучать в дверь. От нее не убудет, баба она и есть баба, верно? А у него — будет постоянный поток свежих, не затасканных женщин, которых можно снять на видео. Господи, да такие видео у него с руками отрывать будут!
Просто замечательно.
Но это еще не все. Как насчет детей?
Все деловые в квартале знали, что банда Одноглазого Жака торгует детьми. В основном детей скупали у беженцев, могли отобрать ребенка за долги или сиротами — но через его руки проходило как минимум несколько десятков детей в год. И если поговорить с ним… скажем, пятьдесят на пятьдесят. От детей ведь тоже не убудет, верно? А такие видео должны стоить…
Жером нахмурился. Что он, совсем дурак, что ли. Ага, иди, договорись с Одноглазым Жаком. У него как минимум пятнадцать человек и у каждого ствол. А если еще Кузнечик, бывший легионер, у которого, по слухам, есть пулемет. И у него рыл двадцать, не меньше. Если он к ним придет, такой умный — в лучшем случае, ему поставят крышу, и он будет отдавать почти все заработанное этим бандюганам. А в худшем — отберут все деньги, замочат, разрежут на куски и спустят в канализацию. Нет, идти к ним сейчас — верная смерть. Или рабство.
Но вот если он — попросит толстого Поля достать ему пистолет. Тот самый, какой он видел в фильме — с ребристым, длинным стволом, который очередями может стрелять. Если он научится управляться с ним как герои триллеров, непринужденно и легко. Если он соберет по району польскую братву, которая сейчас на побегушках у одноглазого Жака и психа Кузнечика. Если через Толстого Поля — а он Поль не потому что 'Поль', а потому что 'поляк' удастся достать хотя бы пару боевых автоматов.
Вот тогда то мы посмотрим, что к чему…
Кто-то толкнул его — и Жером вернулся с небес на землю, где он стоял, прислонившись к автобусной остановке, и придумывал, как ему стать великим.
И придумал ведь.
Надо домой. Первым делом — спрятать деньги и осторожненько так поговорить с Толстым Полем. Если он сразу закажет автоматы — слухи пойдут по району, и жди беды, что Жаку, что Кузнечику, конкуренты не нужны. Но вот пистолет — он может заказать, как и любой деловой и будет в полном праве.
Жером посмотрел на дорогу, увидел такси — и поднял было уже руку, но нервно отдернул ее и сам над собой рассмеялся. Ага, так его и пустили в такси…
Но ничего. Через пару лет у него будет та машина, какая бывает у героев триллеров — длинная, низкая, как застывшая в полете стальная капля…
Это будет…
И с этой жизнеутверждающей мыслью он пошел к станции метро…
Через турникет он хотел привычно перепрыгнуть — но вдруг вспомнил, что у него в кармане денег хватит, чтобы купить целый метропоезд. Снова нервно рассмеялся над своей глупостью и стал в очередь — купить транспортную карту.
Людской поток густел. Подпирал час пик.
Впервые в своей жизни он неспешно прошел через турникет, вместе со всеми. Эта станция была глубокой, он встал на эскалатор — и тот увлек его вниз.
На станции уже было не протолкнуться.
Он прошел по широченному, в белом мраморе вестибюлю, свернул за угол. Там был проход, ведущий к поездам. От широченного вестибюля он был отделен массивными мраморными колоннами. Мест для сидения было совсем немного.
Что-то не давало ему покоя, что-то было не так, и он не мог понять, что именно. И лишь протолкавшись к самому краю платформы, он понял. Понимание это окатило его холодным, ледяным даже душем.
Деньги!
Пачки, распирающей карман, — не было.
Не было!
Не было!!!
Начиная понимать, Жером начал поворачиваться… толпа мешала, люди были со всех сторон, в темном зеве тоннеля показались фары. Последнее, что он увидел — были глаза нанимателя, того человека, для которого он сегодня убил. Жером открыл рот, чтобы крикнуть, и потом… Потом не было ничего. Толчок отправил его на рельсы — и люди вокруг пронзительно закричали…
Все мечты Жерома разбогатеть на порно с детьми — так и остались несбыточными мечтами…
