вытаскивать на увеселительные прогулки. И очков от солнца больше не буду ей дарить. И других подарков тоже. Пусть так и остается там, на третьем этаже психиатрического отделения.
— Сиди там, пока не сгниешь, — бормотала я.
Наконец я очутилась под дубом Ругера. Руки дрожали, и, карабкаясь вверх, мне приходилось бороться за каждый сантиметр. Надо же было Ругеру выбрать именно это дерево! Время от времени я останавливалась, не находя ни единой выемки или выступа для пальцем и ступней. Но удивительнее всего то, что карабкаться вместе с Ругером было проще простого.
Соскользнув вниз в третий раз и ободрав ладони, я решила прекратить попытки. Вместо этого я сложила ладони рупором и стала звать Ругера, выкрикивая его имя в вышину.
В этот момент я вдруг поняла, что, возможно, Лу права. Что стоять и кричать в небеса — это безумие.
Наконец в вышине показалась его лохматая сонная голова. Дуб пару раз удивленно скрипнул, и Ругер спустился ко мне. На нем была пижама. Белая с коричневыми мишками. Эта пижама стала самой большой неожиданностью.
— У моей сестры такая же, — сказала я.
— А у тебя нет? — спросил он сочувственно.
— Нет, с мишками — нет. Есть с мячиками и зонтиками. Не такая красивая.
Он положил руку мне на плечо и уткнулся носом в шею.
— От тебя немного пахнет больницей, — он задумчиво принюхался.
— Я была у Лу, — ответила я. — Она говорит, что тебя не существует. Поэтому мне пришлось пойти сюда и проверить, права она или нет.
— И?
— Кажется, ты есть. Поправь меня, если я ошибаюсь.
— Я редко бываю по-настоящему уверен. Но ты ведь все равно поднимешься ко мне?
— Я только что пробовала, несколько раз, но ничего не вышло.
— Значит, у тебя не было нужного настроя.
— Как это?
— Просто ты была не в том расположении духа. Ты хотела застать меня врасплох. Прокрасться ко мне, пока я сплю. Чтобы доказать мне, что меня нет. Что я никто.
Я улыбнулась и он, должно быть, неправильно меня понял.
— Значит, ты не пойдешь ко мне? — прошептал он, и слова печально повисли в воздухе. Ругер стал медленно карабкаться обратно.
Прочь от меня.
— Погоди! — крикнула я. — Помоги мне!
Он спрыгнул с космической скоростью и обнял меня, и я больше не сомневалась, что он есть. По крайней мере, здесь и сейчас. Он существовал. И его руки, обнимавшие меня, тоже существовали. И мягкие губы, касавшиеся моего лица. И волосы, которые лезли в глаза и ему, и мне, заставляя моргать и смахивать слезы.
— Элл и, — сказал он, — я тоже никак не мог поверить, что ты есть. Я тоже считал, что выдумал тебя.
В буржуйке потрескивал огонь. Мы лежат, завернувшись в одеяло и тесно прижавшись друг к другу. Ночной ветер укачивал нас в вышине, надо всем миром.
Но мы есть, и мы знаем об этом.
Любовь пахнет деревом и смолой
Теплым телом и корой
Любовь не знает границ
Между тобой и мной
Пробирается внутрь
В самую плоть
К древесным сокам
Хлещет через край
Смешивая потоки
Вбирает цвет крови и —
Ба-бах!!! — оглушительно взрывается!
Поздней октябрьской ночью
В густой дубовой листве
Под луной.
Любовь хочет все изменить.
Хочет точно знать,
Что теперь все не так, как прежде.
Потому что мы поселились