настаиваете? — Люська, как сказал бы Трой, начала заводиться, уже дышала открытым ртом и протяжнее обычного.
— Ты куда пришла?
— Защитой детей ведают органы просвещения. В милиции обвинили, что меня нет в его паспорте. — В милиции не обвинили, а обратили на это внимание, но Люся сказала — обвинили. Она все сейчас будет усиливать и драматизировать. — Я должна быть в его паспорте, иначе его опять заберут в милицию и скажут, что он лжеотец. Был Лжедмитрий в смутное время, помните? Судьба его какая? Не обрадуешься.
Инспектор встала, взяла паспорт и пошла к дверям, постукивая корешком паспорта по ладони.
— Подожди здесь. — И вышла, не прикрыв за собой дверь.
Зазвонил телефон. Люся схватила трубку, закричала:
— Иди на белотроп! Иди! Я разрешаю! — и бросила трубку, так что аппарат хрустнул как орех.
Инспекторша вернулась с сержантом милиции.
— У нее на руках чужой паспорт, и боится милиции.
— У меня своего еще нет! — с нескрываемым возмущением сказала Люся. — А статья сорок вторая кодекса обязывает заботиться о воспитании и содержании детей.
— Вот. И кодекс наизусть.
— Мы его в школе проходили! Спросите у вашего червяка.
— Без выражений, — сказал сержант. — И освободите служебный кабинет. — Сержант козырнул Люське.
— Червяк не выражение, а часть живой природы, — ответила Люська.
— Но ты это использовала как выражение. Ты ловкая особа.
— Позвоните моему отцу, он вам все про меня расскажет.
— Назови номер, — согласилась инспекторша. Паспорт передала сержанту.
Люся назвала номер. Инспекторша позвонила.
Подошла Зоя Авдеевна и на вопрос о Люсе коротко ответила:
— Аферистка.
Освобождая под охраной сержанта служебный кабинет, Люся сказала инспекторше:
— Вам субботник провести надо — сколько грязи в коридоре.
На столе инспекторши зазвонил телефон, и опять началось:
— Ты меня расстраиваешь…
В коридоре знакомая Люсе женщина сидела за столом, с суконным в порезах верхом, и заполняла какой-то бланк. Увидела Люсю под конвоем, сказала:
— Ты все-таки убежала из семьи.
Люся ответила:
— Разговаривать с арестованными запрещено.
В отделении милиции, куда доставили Люсю, дежурил тот же лейтенант с усиками. Он взял со стола фуражку, надел ее и приготовился слушать рапорт сержанта. Усики его заранее улыбались.
— Товарищ лейтенант, доставил правонарушительницу — ходит с чужим паспортом.
— Здравствуйте, — сказала Люся.
Лейтенант покачал головой:
— Все шумишь?
—
— Шу… — попробовал лейтенант.
— …тю, — добавила Люська.
Лейтенант подкрутил один подстриженный усик, будто завел часы, а сержант сказал:
— Ловкая особа.
Лейтенант раскрыл знакомый паспорт на одиннадцатой страничке.
— Не вписали еще, — сказала Люся.
— Теперь обратным ходом — ты лжедочь.
— Да. Обратным ходом.
— Задержанную куда?
Лейтенант не успел ничего ответить, как в отделение в незастегнутом пальто, без галстука, без шляпы вбежал возбужденный Николай Иванович. За ним вбежал шофер такси.
— Вы забыли шляпу. — И сунул шляпу Николаю Ивановичу в руку.
— Ну вот, — сказал лейтенант. — И лжеотец здесь.
— Что происходит? — взволнованно спросил Николай Иванович, едва владея дыханием и стараясь привести себя в порядок. Из кармана пальто достал галстук, подумал и снова сунул его в карман.
— Смепилейпи, — быстро сказала Люська.
— А?.. — Потом Николай Иванович догадался, обрадованно закивал Люсе — он будет смелым.
— Когда вы решите свою проблему? — спросил лейтенант.
— Ах, вот эту? — Николай Иванович принял из рук, дежурного паспорт. — Люся…
— Да. Вот эту.
— Я беру ее на поруки. Паспорт я ей сам дал.
— Проблему куда мы денем?
— В милиции не решают нашу проблему?
— Решает управление народного образования, потом передает райисполкому.
— А ты где была? — спросил Николай Иванович Люсю.
— Где она была? — спросил лейтенант сержанта.
— В народном образовании.
— Теперь в райисполком, — бодро сказал Николай Иванович.
— Если таким же образом, то опять будете здесь, — сказал сержант и козырнул Николаю Ивановичу.
— Мы пойдем с ней вдвоем.
— Вы один, — сказал лейтенант. — И вначале в жэк.
— В жэк я один, — опять бодро сказал Николай Иванович, нахлобучил шляпу, ставшую совсем неузнаваемой после Москвы-реки, поправил рубашку, застегнул пальто. — И всё, да? В жэк я один, и всё. А зачем в жэк?
— Нет, не всё. Жэк — это справка о жилплощади, а поликлиника — это справка о состоянии вашего здоровья.
— Но я здоров!
— А он больной? — показал лейтенант на сержанта. — Он здоровый, но как мы узнаем, что он здоровый и должен продолжать службу в милиции? У каждого на лбу написано…
— …кто он такой? — закончила вопрос Люська.
— Правильно сказала.
— Может, только сумасшедший меня возьмет! — засмеялась Люська. — Или у кого немочь падучая!
— Невероятно, но факт, — козырнул сержант. — Такую особу… — Сержант, очевидно, стоял на своем в отношении Люськи.
— Молчи, служба! — не выдержала Люська.
— Оскорбление должностного лица, — немедленно зафиксировал сержант.
— Отставить, — приказал лейтенант. — А ты не увлекайся. Ты мне нравишься. Я бы тебя взял в свой отряд в милицию.
— Спасибо. Но я хочу дрессировать экзотических животных.
Люся и Николай Иванович в который раз попрощались с лейтенантом. Вышли на улицу. Люся сказала:
— Хочу есть, и первое что я сделаю — съем твою шляпу.
Люська шла, покачивая джинсиками, руки вставила в карманы куртки, полосатая кепка сикось-накось. На ботинках болтаются бомбошки-вишни. Ничего более чудацкого не придумаешь.
