не они обнимаются, это Энтони держит ее в объятиях. Но потом до нее дошло, что единственная причина, по которой она не может сделать ни шагу назад и разомкнуть кольцо его рук, — это то, что внутри нее что- то противится этому.
Проявлениями странного ощущения были та самая приятная дрожь, которая пробежала по ней сегодня утром, когда она увидела Энтони выходящим из джипа, то самое упоительное чувство, которое охватило ее во время танца два дня назад. Только сейчас на Летиции не было даже черного платья, которое защищало ее тогда. И теперь ничто не мешало ей видеть, насколько Энтони силен и красив, как золотится на солнце его кожа.
Но откуда это колдовство? — пронеслась в голове Летиции шальная мысль. Ни один мужчина не вызывал у нее такой ответной реакции. Руки Энтони скользнули вверх, коснулись сквозь мокрый купальник ее груди. Летиция почувствовала, как бешено стучит кровь в ушах. Нет, ни один мужчина не смеет прикасаться к ней без ее разре… Без чего?
Нет, разрешение исходит от самого моего тела, подумала она, задыхаясь от восторга. Эти бронзовые от загара руки не просто сильные и властные, они нежные и мудрые. И они даруют наслаждение, которое огненной волной разливается по телу. Потом Энтони снова обнял ее за талию и прижал к себе. И Летиция услышала, как он, приникнув губами к ее мокрым волосам, задыхаясь произнес ее имя. Так странно — одно-единственное слово, но, когда губы Энтони прикоснулись к ее губам, это показалось Летиции самой естественной вещью на свете.
И тут над ними раздался страшнейший удар грома и сверху полетели капли, холодные и тяжелые, как осколки гранаты. Мгновение Летиция и Энтони ошеломленно смотрели в небо, на иссиня-черную тучу, словно не веря собственным глазам.
Потом Энтони отступил на шаг и сухо произнес:
— Я умею ждать.
Летиция опустила веки и отвернулась от него. Но прежде чем они успели еще хоть что-то сказать друг другу, ливень хлынул как из ведра и небо прочертили ослепительные зигзаги молний.
Не сговариваясь, они торопливо собрали вещи и поспешили вверх по тропинке, которая вела к автостоянке. Когда они забрались на комфортабельные передние сиденья джипа и захлопнули за собой дверцы, больше всего Летиция и Энтони походили на мокрых крыс. А гроза и не собиралась утихать.
— Ох, сейчас с меня натекут лужи на сиденье, — простонала дрожащая Летиция, убирая со лба мокрые пряди волос.
— Ничего, лужи высохнут. Вот, возьмите. — Энтони достал с заднего сиденья ветровку на фланелевой подкладке. — Полотенца и одеяло промокли насквозь.
— Спасибо, но как же вы?
Энтони пожал плечами.
— Был какой-то разговор насчет кофе в термосе, нет? Вот о чем миссис Редвик не подумала…
— А, да! И еще есть морковный пирог.
Летиция закуталась в ветровку и с коленями залезла на сиденье, чтобы достать сзади свои припасы. Через пять минут они уже пили горячий кофе из бумажных стаканчиков и жевали заранее нарезанный на куски пирог.
Перекусив, Летиция откинулась на спинку и бодро заметила:
— Могли бы и заранее подумать. Вчера весь день лило, а такая духота, как сегодня, обычно предвещает грозу.
Энтони пристроил свой стаканчик на приборную доску и откусил кусок пирога.
— Знаете, Летиция, мне кажется, вам следует разобраться в себе самой.
— Энтони… — она заколебалась, — я…
— Мы как разнополюсные заряды, которые тянет друг к другу помимо их воли. Согласитесь, что это соответствует истине.
— Допустим, — сказала Летиция после долгой паузы, глядя в окно на тучу. — Но я не хочу торопиться. Сейчас, во всяком случае.
Энтони положил руку на спинку ее сиденья и посмотрел на Летицию с каким-то отстраненным интересом.
— Так мне прийти на обед к вашей матери через неделю?
Она вздрогнула, ощутив, как изменилась атмосфера. Гроза проходила, но внутри джипа явно начинало скапливаться статическое электричество.
Наверное, она первая начала. Но зачем Энтони снова пробудил ее угаснувшие было сомнения, ее страхи, ее инстинктивное опасение, заговорив об Эстер?
Наконец Летиция посмотрела на Энтони. Мокрые волосы были откинуты со лба. Маленькая звездочка-шрам над бровью выделялась сейчас сильнее обычного на побелевшем от холода лице. Но серые глаза безо всякого выражения скользили по ее собственному еще влажному лицу и по черным прядям, прильнувшим к белой шее и груди.
Я не побегу со всех ног в постель с этим мужчиной! Нет, я не дам приливной волне чувственности поглотить себя, хотя и не могу отрицать, что желаю Энтони, думала Летиция. Сначала я улажу дела моей матери, Энтони Симмонс, а потом уже все остальное. Возможно, это единственный шанс… сделать все правильно.
— Но какого дьявола? — прошептала Летиция вслух и сама испугалась своих слов.
Бледный луч солнца упал внутрь салона. Летиция моргнула раз, а потом другой, не увидев в глазах Энтони ожидаемого презрения. Она недоверчиво уставилась на него.
— Меня восхищает ваше упорство, — сказал он. — Однако не думайте, что я откажусь от своих намерений. Так вот, желаете ли вы, чтобы я обедал в пятницу с вами и вашей матерью, или нет? Мы можем пообедать с ней и вдвоем.
— Нет, — поспешно произнесла Летиция и тяжело вздохнула, чувствуя, что готова пристрелить этого человека за насмешливые огоньки в глазах.
В довершение ко всему Энтони добавил:
— Если вы действительно опасаетесь, что я втравлю вашу мать в неприятности, то тогда вам лучше обедать с нами.
Летиция стиснула зубы и процедила:
— Хорошо же.
Энтони включил зажигание.
— Что ж, тогда позвольте доставить вас домой.
Прежде чем повернуть на шоссе, Энтони огляделся по сторонам и спросил:
— Вы восприняли сегодняшний пикник как Божью кару?
— Это был… — Летиция сглотнула и со вздохом произнесла: — Это был самый чудесный день за последние несколько месяцев.
— Ух ты… — пробормотал Энтони. — Спрячу это признание под подушку и буду видеть теперь сладкие сны, мисс Уимблоу.
— Вы просто невозможный тип, — заявила она. — Вам об этом говорили?
— Женщины мне много чего говорили, но об этом — ни слова, — серьезно ответил Энтони.
— Наверняка оттого, что твердостью характера они не отличались, — заметила Летиция.
— Может быть, — вежливо согласился ее собеседник. — А вы просто лекарство от моего раздутого самомнения.
На сей раз у Летиции хватило здравомыслия прекратить спор.
— Кто бы мог подумать, что погода так быстро изменится! — с простодушным видом воскликнула она. — О, а вон уже мой дом виден!..
Они расстались дружески — на первый взгляд, во всяком случае. Энтони не заикнулся об очередном свидании и настоял на том чтобы она дошла до подъезда в его ветровке. Как он объяснил, чтобы не выглядеть мокрой курицей. По правде говоря, у Летиции сложилось впечатление, что, прощаясь с ней, мысленно Энтони уже был где-то в другом месте. Не то чтобы он проявил неучтивость, но расставание получилось недолгим.
