нем.
- Я буду говорить на латышском.
- Runatsi latviski, - ответил я. - Ты будешь говорить на латышском, - я взял ее за руку. - Видишь, как меняются слова? Zaie ir Zalia - трава зеленая. Те ir tevs - вот отец. Tevs ir virs - отец - мужчина. Mate ir plava - мать на лугу.
- Mate ir plava zaiia, - ответила Минна. Сие означало и 'мать на зеленом лугу', и то, что Минна ухватила суть. Мы продолжили разговор, и вскоре я мог не переводить простые предложения на литовский, потому что она уже достаточно хорошо понимала латышский. Стоило ей уяснить, что глагольные окончания и имена существительные лишь чуть меняются, как она сама смогла преобразовывать многие литовские слова в латышские. С легкостью она вникала и в тонкости латышского синтаксиса. Дети быстро воспринимают новое, им кажется, что это не более чем игра.
- Varetu runat latviski, - изрекла она, когда мы въехали на окраину Риги.
- Да, - кивнул я, - ты можешь говорить на латышском. И очень хорошо.
Рига - большой город, столица Латвийской ССР, с населением в три четверти миллиона человек, большинство которых составляли латыши. Мы оставили наш автомобиль в тихом переулке неподалеку от порта, с ключом в замке зажигания, чтобы любой желающий мог уехать на нем, куда пожелает его душа. Втроем - Милан, Минна и я - шагали по улицам Риги. Со стороны нас могли принять за дедушку, отца и дочь: vectevs un tevs un merita. Нужный адрес нашли без труда. Миновали многоквартирный дом, в котором жила София Ладзиня, зашли в соседнее кафе, сели за столик. Я заказал всем по тарелке супа, предложил Минне заказать, что она пожелает. Она никогда не была в ресторане и не представляла себе, что есть такие места, где люди могут заказывать еду. Решила, что это блестящая идея. Я оставил их двоих, улыбнувшись при мысли о том, что друг с другом они разговаривать не смогут, и отправился на поиски Софии.
Список жильцов, вывешенный в подъезде, подсказал мне, что Ладзиня живет в квартире 4. Я поднялся на второй этаж и нашел дверь с цифрой 4 в конце коридора. Постучал, дверь открылась, я увидел лицо с фотографии и сразу понял, почему Карлис с первого взгляда влюбился в эту девушку. Формы богини, черты ангела, сверкающие глаза, белоснежные зубы, алые губы...
- Вы - София Ладзиня? - спросил я.
- Нет, - ответила она.
Наверное, я ничего не сказал. А если и сказал, то не помню, что. Стоял, словно оглушенный. Она же продолжила.
- Я - Зента Ладзиня. София - моя сестра. Старшая сестра.
- Только на год старше! - послышался голос из комнаты.
- Это чистая правда, - Зента озорно улыбнулась. - София лишь на год старше меня. Вы этому не поверите, когда увидите ее, но что правда, то правда. Только на год старше.
Карлис не говорил, что у Софии есть сестра. Возможно, не знал. С трудом верилось в существование одной такой красавицы, не говоря уж о двух.
- Теперь вы знаете, что я - Зента, а моя старшая сестра - София, а вот мы пребываем в неведении. Как вас зовут и кто вы?
- Меня зовут Ивен Таннер. Я приехал по просьбе моего доброго друга, который также и друг вашей сестры.
- Как его зовут?
- Карлис Миеловисиас.
- Карлис! - раздался вскрик. Другая богиня появилась на пороге, оттолкнула Зенту, схватила меня за руки. Ростом на дюйм выше, с более пышными формами и, как мне уже неоднократно указывали, на год старше. Карлис! Вы приехали от Карлиса?
- Да.
- Он в порядке?
- Да.
- Он все еще меня любит?
- Больше, чем прежде.
- Он не нашел себе другую?
- Нет.
Ее пальцы еще сильнее сомкнулись на моих руках.
- Вы в этом уверены?
- Да.
- фу-у-у! - она отпустила мои руки, бросилась мне на шею, прижала к своей роскошной груди, да так сильно, что чуть не переломала ребра. Я хотел сказать ей, что я не Карлис, а всего лишь его эмиссар, но в тот момент просто не мог произнести ни слова.
Наконец, она освободила меня и пригласила войти. Мы сели на низкий длинный диван, я - посередине, Зента и София - по обе стороны. Я объяснил, что Карлис хочет, чтобы она приехала в Америку и стала его женой, а я, со своей стороны, готов сделать все возможное, чтобы привезти ее туда.
- Когда мы сможем уехать? - спросила она.
- Я, разумеется, поеду с тобой, - вставила Зента.
- На подготовку отъезда уйдет несколько дней, - ответил я. - Может, даже неделя.
- Мы подождем. А вы сможете остаться с нами. Здесь вы будете в безопасности.
- Я не один. Со мной старик и девочка.
- Они тоже могут пожить у нас.
- А вы не должны никому ничего говорить. Это очень опасно.
- Я понимаю.
- И я тоже, - добавила Зента.
- Ни слова.
- Разумеется, - кивнула София. Старик и девочка, где они?
- В соседнем кафе. Я их сейчас приведу.
Я поспешил в кафе. Минна и Милан сидели за тем же столиком. Тарелки для супа унесли: Минна сказала, что мой суп они разделили между собой. Девочка доедала отбивную, Милан - мясной рулет.
Мне хватило рублей, чтобы оплатить чек.
- Мы можем идти, - сказал я Минне на латышском. - Мы можем идти, сказал я Милану на сербохорватском.
Подумав при этом - ну до чего же неудобно. Я всегда недолюбливал эсперанто, полагал, что множество языков красят мир, считал, что у мифа о Вавилонской башне счастливый конец. Но на собственном опыте убеждался, что в некоторых случаях универсальный язык многое упрощал. По пути к дому Софии Милан сказал, что еда ему понравилась.
Я кивнул, и только потом до меня дошло, что он сказал: 'Man garsho bariba'.
Я посмотрел на него - он застенчиво улыбался, на Минну, которая просто сияла, и понял, что необходимость в эсперанто, как и в сербохорватском, отпала: еще несколько дней - и под руководством малышки он заговорит на латышском.
Глава тринадцатая
Впятером мы с трудом, но смогли разместиться в квартире, рассчитанной на двоих. Я объяснил, что мне кровать не нужна. Во-первых, я могу спать и днем, когда остальные бодрствовали, а во-вторых, основная подготовка к отъезду приходилась на ночь. София и Зента, которые делили одну большую кровать в маленькой спальне, решили, что на кровати хватит места и Минне. Милан заявил, что ему будет удобно и на диване. Короче, со спальными местами вопрос мы решили достаточно легко. А тесно в квартире становилось, когда все бодрствовали, потому что мы постоянно натыкались друг на друга.
Я выходил из ситуации, отсутствуя в те периоды, когда все собирались в доме. Поскольку днем девушки уходили на тренировки и по делам, я покидал квартиру вечером, чтобы в спокойной обстановке подумать о том, как выбраться из Латвии.
Задача представлялась нерешаемой. Будь я один или хотя бы с Софией, мы могли бы попробовать перейти границу с той же Польшей. Но нас стало пятеро, и этот вариант полностью отпадал.
Не следовало забывать и о том, что Минна - ребенок, то есть не могла выдержать больших нагрузок, связанных с длинными пешими переходами.
