- Может, вся семья хотела перебраться в Финляндию?
- Милиция скоро подъедет.
- Приготовься, - прошептала Минна.
В дальнем конце помещения прогремел выстрел.
Охранники все, кроме одного, повернулись на звук. Тот, кто не повернулся, потянулся за пистолетом. Я выстрелил ему в грудь, крепче прижал Минну к себе и бросился к большим машинам по правую от меня руку. Загремели выстрелы, вокруг засвистели пули. Мы успели укрыться за железными чудовищами. Я выглянул, прицелился, выстрелил в эстонца, который допрашивал меня. Целился в голову, попал в ногу. С такой меткостью на чемпионат по стрельбе меня, конечно, не взяли бы, но, по крайней мере, я уложил мерзавца на землю.
Милан стрелял из-за стола. Он уже уложил двоих, но на ногах оставалась еще с дюжину охранников, так что наши шансы взять верх равнялись нулю. В обойме моего пистолета осталось только два патрона. Я не знал, стрелять ли мне сейчас или подождать, когда они пойдут в атаку. Я повернулся к Минне:
- Как Милан узнал, что я здесь?
- Он следил за тобой.
- Следил?
- Велел нам сидеть в автобусе и пошел за тобой. Боялся, что ты можешь угодить в ловушку. Потом вернулся, тяжело дыша, и сказал, что ты в нее угодил.
'Никакой ловушки не было, - подумал я. - Так уж сложилось. Не повезло Андерсу, еще больше не повезло мне'.
- Он уверен, что ты рассердишься на него за невыполнение приказа.
- Он знал, какие приказы не следует выполнять, но, боюсь, только все усложнил. Я не уверен, что мы сможем выбраться отсюда живыми.
- Посмотри, Ивен... - она указала на потолок. Я вскинул голову. В дальнем конце помещения вскрикнул Милан. А под потолком, среди канатов, тросов, блоков и проводов, вступила в игру женская гимнастическая команда Латвийской Советской Социалистической Республики.
Они рассыпались по потолку, как обезьянки на прутьях и перекладинах клетки, а уж оттуда планировали или пикировали на охранников, которые остолбенели от изумления.
- Смотри, Ивен!
София, повиснув на толстом проводе, по параболе неслась к толстому с выпученными глазами охраннику. Он попытался поднять пистолет, но София одной ногой изящно выбила его из руки, а второй нанесла нокаутирующий удар в подбородок. Другой охранник попытался поднять выпавшую из рук винтовку, но Зента прыгнула с высоты двадцати футов, точно приземлившись ногами на плечи охранника. Того бросило на пол. Помещение наполнилось хрустом ломающихся костей.
Минна танцевала у меня за спиной, хлопала в ладоши, заливалась истерическим смехом. Те немногие охранники, что оставались на ногах, забыли про оружие. Думали только об одном: как бы увернуться от обезумевших латышских гимнасток.
У них не было ни единого шанса.
Снаружи вновь завыли сирены. А внутри сражение подходило к концу. Охранников взяли не числом, а классом. Их не готовили к отражению гимнастической атаки, и они просто не знали, что делать. Не прошло и нескольких минут, как мы с Минной вышли из укрытия, переступая через неподвижные тела. 'Христиане' записали на свой счет четырнадцать очков, 'Львы' - ни одного. Лишь одна девушка, кажется Линя, чуть потянула ногу и теперь прихрамывала. В остальном мы обошлись без потерь.
Девушки сияли от гордости. Милан, смущенно улыбаясь, направился ко мне.
- Я нарушил приказ, потому что заподозрил ловушку.
- Ловушки не было, - ответил я. - Пограничники арестовали Андерса, а потом я сам заварил эту кашу.
- И что теперь?
- Нам надо выбираться отсюда. Сюда едет отряд МВД. И одному Богу известно, что творится за этими стенами.
- Так нам бежать к автобусу, Ивен?
- А потом куда? На автобусе нам из России не выбраться.
- Мы сможем спрятаться.
- Где?
- Не знаю.
Мысли у меня путались. Мы в здании, двери закрыты, но рано или поздно кто-то сумеет проникнуть внутрь. Если мы сами откроем дверь, они, конечно же, могут войти...
Но и мы сможем выйти.
То есть поначалу шансы были равными. Я подошел к двери, открыл ее. Увидел перед собой солдат. Больше - никого. Тишину ночи рвал только вой сирен.
'МВД, - подумал я. - Легки на помине'.
- Наконец-то прибыли, - прорычал я.
- Но мы здесь давно, - ответил, как я понял, офицер. - Дверь...
- В здание! - оборвал его я. - Быстро!
Они поспешно выполнили приказ. Я же подхватил Минну, шмыгнул за дверь. Девушки и Милан последовали за мной. Дверь я запер.
Что теперь?
На стене здания увидел металлическую коробочку, закрытую стеклянной крышкой. Рядом с коробочкой на цепочке висел маленький молоток. Пожарная тревога, догадался я. Задался вопросом, а как наказывается в Эстонии ложный вызов пожарных. Решил, что это будет самым безобидным из совершенных мною противоправных действий.
Молоток я трогать не стал. Разбил стекло рукояткой пистолета и дернул за находящийся за ней красный рычажок.
Что тут началось. Вспыхнули все огни. Из зданий валом повалили люди. Они бежали ни к нам, ни к источнику пожарной тревоги. Непонятные мне механизмы готовились к работе, ракеты устанавливались на направляющие, каждый занимался важным и ответственным делом. Милан спросил меня, что происходит.
- Я не уверен, - ответил я, - но...
- Что?
- Такое ощущение, что готовятся к бою. Занимают положенные по инструкциям позиции и ждут дальнейших приказов.
- Не понимаю.
- Наверное, я поднял не пожарную тревогу.
- Тогда...
- Думаю, боевую. Уж не знаю, хорошо это или плохо.
* * *
Русские реагировали на сигнал боевой тревоги точно так же, как и в любой другой армии. Гудели разогреваемые моторы самолетов, ракеты поднимались на направляющих, все знали, что, как и когда надо делать.
Только мы не принимали никакого участия в царящей вокруг суете. Стояли, сбившись в кучку, тогда как остальные полностью нас игнорировали. Но я понимал, что это ненадолго. Каким бы некомпетентным ни был командир базы, рано или поздно он обратил бы внимание на пятнадцать человек - двух мужчин, двенадцать женщин и одну девочку, стоявших столбом, тогда как вокруг шла методичная подготовка к третьей мировой войне.
Вот тут в голову и пришла жуткая мысль: а может, мне удалось начать войну. В Македонии моими стараниями началась местная революция, но сейчас мои действия могли привести к тому, что советские ракеты полетят к Вашингтону и Нью-Йорку. Но я решил, что такого просто не может быть: у русских наверняка есть надежные системы блокировки, предотвращающие такое развитие события. Не может ложная пожарная тревога инициировать глобальный конфликт. И однако...
- Что же нам делать, Ивен?
Я повернулся к Милану.
