бы ты в машине колечка, и грош бы всему этому была цена. Повезло тебе просто.
— Вот это вот колечко? — Адашев-Гурский вынул из кармана брюк кольцо с бриллиантиком и взглянул на Петра.
— Ну да, — пожал плечами Волков. — А какое же еще?
— Девушка! — Александр обратился к одиноко идущей навстречу невзрачной девчушке. — Девушка, извините, пожалуйста, я прекрасно понимаю, что заговаривать на улице с незнакомыми людьми предосудительно, но…
— Да? — остановившись, она робко подняла на Гурского глаза.
— Вы знаете… вечер сегодня такой чудесный, а вы идете такая грустная. Это совершенно неправильно. Вот смотрите, — он показал ей кольцо, — это колечко непростое. Давайте-ка я его вам на пальчик надену… вот так… вот… смотрите-ка, оно вам в самый раз! Вот теперь вам обязательно повезет. Сегодня же.
— Да? — покраснев, расцвела вдруг девушка.
— Непременно. Позволите ручку поцеловать? — Адашев-Гурский склонился к ручке.
— Спасибо… — девушка распрямила плечики, встряхнула головкой и пошла по тротуару легкой походкой, поглядывая на свое отражение в стеклах освещенных витрин.
Волков с интересом проводил ее взглядом.
— Так вот, Петя, — Гурский прикурил новую сигарету, глубоко затянулся и выпустил дым через нос. — Мне это колечко Ванька Мавсесян сегодня за полчаса слепил. По твоей фотографии. Из берильки и фианитика.
— В смысле?..
— Да ни фига я в этой машине не находил. Понял?
— Ну-у, Гурский… — покачал головой Петр.
— А вот так.
— А настоящее где?
— Кто ж знает? Потерялось.
— Да…
— Ладно. Выпьем?
— Нет. Леха говорит, что Дед завтра прилетает. Да и с Борманом еще разбираться. Не хочу, чтобы от меня перегаром воняло.
— Ну, а я водочки выпью. Обязательно.
— Имеешь право, — согласился Волков. — Вне всякого сомнения.
