- Нет, - покачала головой девушка, - дом большой. Где можно... человьек прятать, он лучше знает. Он там был.
- Да, - подтвердил мужик. - Я был.
- Н-ну ладно, - согласился Гурский. - Но только так - сначала я, потом он, а потом уже ты. Ясно?
- О'кей, - кивнула Элис.
Гурский пролез внутрь дощатого туалета, приоткрыл дверь, выглянул в коридор и прислушался. В доме было темно и тихо.
- Давайте, - обернулся он. - Только осторожнее, не провалитесь тут...
Они стояли в конце длинного коридора. Элис включила фонарик и держала обрез наизготовку двумя руками, чуть подняв стволы вверх, чтобы отраженный от потолка свет позволял различать предметы.
- Ну? - спросил мужика Гурский. - И где здесь что?
- Там кладовки и лестница на чердак, - объяснял тот, указывая рукой. Там, дальше по коридору, комнаты. А с этой вот стороны, вон там, еще одна кладовка, маленькая, и кухня. На кухне погреб. Надо в погребе смотреть.
- Пошли - двинулся по коридору Гурский. Мужик пошел за ним. Последней, подсвечивая всем дорогу, шла Элис.
- Это кухня? - тихонько указал на дверь Александр.
- Да, - кивнул провожатый. Гурский толкнул дверь, вошел на кухню и огляделся.
- А погреб где?
- Вы на нем стоите.
- Да? - Александр посмотрел под ноги, сделал шаг в сторону, наклонился и, ухватившись за кольцо, потянул на себя.
- Так не откроете, - подсказал мужик. - Там запор, нужно кольцо сдвинуть немного. В сторону.
- Ишь ты, - удивился Гурский. - Прямо зинлан какой-то.
Он всмотрелся, сдвинул кольцо вдоль небольшого желоба, затем потянул за него и наконец откинул тяжелую крышку.
- Эй! - негромко позвал он, наклонившись и заглянув в темную пустоту с уходящими вниз ступенями крутой лестницы. - Есть тут кто-нибудь?
- Псс-псс! - раздалось за его спиной. Гурский распрямился и обернулся. Элис стояла на пороге кухни и напряженно ослушивалась. Наконец она, пятясь и держа обрез в правой руке стволами кверху, сделала стоящему в коридоре, возле двери одной из комнат, мужику жест левой рукой. Затем шагнула в кухню, прижалась к стене возле дверного проема, присела на одно колено и неслышно взвела курки.
Мужик вопросительно взглянул на нее, Элис кивнула, и тот резко распахнул на себя дверь комнаты, спрятавшись за нею.
В ту же секунду из распахнувшейся двери прямо на Гурского, простодушно стоящего посреди кухни, с горловым рыком бешено рванулось что-то огромное, черное, с горящими в свете фонаря дикими глазами. Почти мгновенно сумеречная тишина дома взорвалась грохотом двух оглушительно прогремевших практически одновременно выстрелов, и последнее, что запечатлелось в сознании рефлекторно отступившего к темному провалу открытого погреба Александра, была широко раскрытая, сверкающая в пламени выстрелов белыми, влажными от слюны клыками, оскаленная пасть, которая летела ему прямо в глотку.
Чудовище обрушилось ему на грудь, смело в пропасть, и, уже летя в эту бездну, он крепко шарахнулся обо что-то башкой.
Тьма сомкнулась.
31
Возвращение из небытия к действительности обернулось для Петра Волкова страшной пыткой, ибо действительность была болью. Пульсирующей, горячей, багрово-красной болью с пляшущими перед глазами черными мушками.
Он с трудом разлепил глаза, но попытка сфокусировать взгляд была настолько болезненной, что он вновь чуть не потерял сознание.
Стиснув зубы и превозмогая себя, он, стараясь загнать эту боль обратно, куда-то в глубину ее логова, пошевелился и обнаружил, что лежит на полу и связан по рукам и ногам. Опять закрыл глаза и немного отдохнул. Затем напрягся всем телом, перекатился, сгруппировался и сел, привалившись спиной к стене, в самом углу пустой комнаты. Способность фокусировать взгляд и переводить его с предмета на предмет медленно возвращалась.
Петр огляделся.
Находился он в той самой комнате, куда зашел давеча за 'презентом'. За пыльными стеклами небольшого окна было темно.
'Во мудак... - подумал он. - Чего ж это я так лоханулся-то, а? Ну прямо как пацан какой-то, честное слово'.
- Ну? - вошел в комнату Авдей и сел на единственный стул, стоявший у письменного стола. - Чего насупился? Обиделся, что ли?
- Да уж даже и плохо представляю себе... как правильно вести себя дальше, - слабо владея языком, ломким голосом произнес Волков.
- Веди себя естественно, не напрягайся. Петр машинально повел левым плечом и ощутил под мышкой непривычную пустоту.
- Тут она, тут, - Авдей вынул из стола пистолет и показал его Волкову. Вот она, во-лына твоя. Пусть здесь полежит пока, до времени.
- Ей без меня скучно. Она чужих рук не любит.
- Пусть привыкает.
- И чего ты хочешь?
- По жизни? Виллу на Канарах, 'феррари' и ляльку блондинистую.
- И все небось чужое и на халяву.
- Да, - кивнул Авдей. - Почему нет? А ты не хочешь?
- Не думал я об этом.
- А я думал. И думаю постоянно. И поэтому ты - там, - кивнул он на угол, где сидел на полу связанный Волков, - а я - здесь. Логично?
- Трудно сказать... И что дальше?
- Я, когда мне старик позвонил про фуце-нов этих, сразу все понял. А уж когда этот баклан про бабки брякнул, ну уж тут... - Авдей развел руки.
- Ты старика подставил?
- Они ведь меня не знают, только Витьку. Его они тебе и сдали. Сдали?
- А как же...
- Ну вот. А он меня сдаст.
- Так ты б его и грохнул. Меня-то хлопотно. За меня же встанут. Оборотку получишь.
- Конечно, - кивнул Авдей. - Вот поэтому ты еще и поживешь какое-то время. Знаешь... экспертизы сейчас, говорят, появились какие-то уж больно хитрые. Когда кто помер, чуть ли не до минуты установить могут. А мне надо, чтоб все натурально было. Без прокола.
- Без прокола не бывает.
- Думаешь?
- Знаю.
- Вот смотри, Витька сейчас сюда подъедет, он мне звонил, я его позвал. Так? В нем будет пуля из твоей пушки. А в тебе - вот отсюда, - Авдей выдвинул ящик стола и вынул из него 'беретту'. - Я ему в руку вложу. И уж даже и не знаю, чего вы тут не поделили?.. Только я здесь не при делах. Не спорю, при мне он приехал, я как раз машину загружал. Ушли вы с ним вместе сюда, а потом бах! бах! - и два трупа. Я сам старику и позвоню, сразу же. А? А то ведь... ну грохну я его, и что? А вдруг ты до меня все равно доковыряешься? Может же такое быть?
- Всяко может быть.
- Ну вот. Что ж я, сам себе враг, что ли? Или придурок какой?
