Элис, опустив голову, неторопливо подошла к ним, взглянула исподлобья мужику в лицо и вдруг размашисто и хлестко саданула ему ногой в пах.
- С-сан ове бич... - смачно бросила она. Мужик охнул, выскользнул из руки Алексея, сложился пополам и повалился на пол.
- Ну-у-у... дружок, - наклонился над ним Волков. - А ты мне тут горбатого лепишь. Я не я, и хата не моя.
- Он нас сюда привез, - сказал Гурский. - Сказал, что здесь Жаклин прячут.
- Вот так вот даже? Ты гляди... Ладно, разберемся, - Волков обернулся к Алексею. - Слушай, вот про этот погреб он вроде и говорил. Давай, взгляни там. Где тут свет-то включается?
Леша открыл крышку люка и спустился вниз. Петр, найдя на стене кухни второй выключатель, щелкнул им, и в подвале загорелся свет.
- Ну что? - Волков склонился над погребом.
- Есть, Сергеич, - донеслось снизу. - Тут в углу, вон, кирпичи вынимаются.
- Ну вот, а ты говоришь... Леша поднялся наверх, держа в руках черную спортивную сумку.
- Ну-ка, - Петр расстегнул ее и заглянул внутрь. - Мама дорогая... Это ж сколько тут? Смотри, Гурский.
- Много, - подтвердил, заглянув в сумку, Александр. - Может, тут и те, которые за Джеки. .
В смысле? - поднял на него глаза Волков.
- Ну, этот вот говорил, что ее чеченам продать собирались.
- Да? - Петр вскинул брови, а потом повернулся к Алексею. - Так, давай-ка его в браслеты и в машину пакуй. Разберемся. Барышня, пушку вашу позвольте, пожалуйста... Не идет она вам. Она вас простит.
- Это Геркин, - сказал Гурский. - Вернуть надо.
Волков взял у Элис обрез и понюхал стволы.
- Кого завалили? - взглянул он на Александра.
- Собаку.
- И не жалко?
- Она мне в горло кинулась. Элис чудом успела.
- Да? - Петр оценивающе посмотрел на девушку и улыбнулся. - Вам бы теперь пожениться. Самое то.
Элис фыркнула и пошла по коридору к выходу из дома.
- Шутка, - громко сказал ей вслед Волков,- сори. Я тоже этому типу жизнь спасал. Но мы же не женимся.
- Ты меня не возбуждаешь. - Гурский вышел из кухни.
- Ну уж извини, - пожал плечами Волков.
- А это чья? - Петр Волков взглянул на одиноко стоящую у забора белую 'восьмерку' с помятым передним крылом.
- Геркина, - Гурский поправлял манжет рубашки.
- А где он?
- С Федором уехал... а нам же как-то нужно было сюда попасть. Алиса за руль села.
- Ясно. Как же...- задумался Волков.- Как же нам ловчее... Вот что. Леша, ты давай за руль в мою тачку, Гурский, ты с ним, поможешь за хмырем присмотреть. А мы с барышней следом за вами в Геркиной поедем. Мне, в случае чего, с ментами проще договориться будет, чем Лешке. Только вы не отрывайтесь, на нас-то поглядывайте. Далее... Едем сначала ко мне домой, слышишь, Леша?
- Слышу.
- Вот. Мы там Геркину машину запаркуем, ты, Гурский, вместе с Алисой у меня тормоз-нешься, а я еще дела кой-какие раскидаю и вернусь. Ну что, по коням?
- Поехали, Сергеич, - Леша усаживался за руль джипа, - поздновато уже.
Добравшись без приключений до Петроградской стороны, обе машины остановились возле дома Волкова.
Элис вышла из 'восьмерки', Петр, наклонившись, нажал на кнопку правой двери, выбрался наружу и запер машину.
- Держи, - протянул он Гурскому, который захлопнул за собой заднюю дверь джипа, ключи от своей квартиры. - Располагайтесь там. Знаешь, где что. Я скоро.
- Ты вот что, - Адашев-Гурский достал сигарету. - Этот гад наверняка знает, где Джеки. Она из его окна записку выбросила, что, мол, ее украли и в этой квартире держат. Поэтому мы и пытались его прижать. Но... А что он вообще в доме там делал после того, как... мы в погребе уже оказались? Я думал, он слинял давно.
- Кто ж его знает. Сидел, ждал чего-то. Нас на пороге увидел и остекленел аж весь. От неожиданности. Мямлить стал чего-то непонятное. Когда уже ты из погреба голос подал, только тогда он и дернулся... Лешке на кулак.
- Да. Не его сегодня день, явно. С утра до вечера гости. И все с пиздюлями. То менты с автоматами, то...
- Что еще за менты?
- Потом расскажу. Ты, главное, у него про Жаклин обязательно все выспроси. Обстоятельно. Он должен что-то знать. А то ведь пропадет девка.
- С-слушай, Сань, а... Элис эта, она... тебе не кажется, что она темнит чего-то, а?
- Петь, - Гурский посмотрел на Петра, - ну чего ей темнить?
- Мало ли...
- Она своя, отвечаю. Ты мне веришь?
- Вот в том-то и дело, - Волков шагнул к джипу, - на этом-то каждый раз и покупаюсь.
- Не понял я слов твоих... Объясни.
- Ладно. Разберемся.
33
Черный джип остановился возле дома, над одной из парадных которого была установлена портативная телекамера.
- Приехали, - Петр Волков выключил двигатель, поставил машину на 'ручник' и обернулся назад. - Давай, Леш, свободен, отдыхай.
- Ага, пока. С праздничком тебя, Сергеич.
- С каким?
- Так Пасха же наступила уже. Все. Воскресенье.
Петр взглянул на часы:
- И правда. То-то я смотрю, полегчало...
- А как же. Я и в церковь хотел пойти, службу отстоять. Не судьба, видать.
- Так а ты и сходи. Служба-то еще часов до четырех не закончится.
- И то верно. Постою, свечку поставлю. Ну что, Христос Воскресе, Сергеич?
- Воистину.
- Дай тебе Бог.
- И тебе, Леша. Бывай.
Алексей вышел из машины и, устало переставляя ноги, побрел по тротуару.
Волков взял с пассажирского сиденья черную спортивную сумку, вышел из автомобиля, закрыл переднюю дверь и, открыв заднюю, посмотрел на сидящего со скованными руками мужика.
- Ну что, болезный? Вылезай, что ли, приехали.
Тот выбрался наружу.
Петр закрыл заднюю дверь, нажав на кнопку брелока, запер джип и кивнул на дверь парадной:
- Вот из этой двери выйти у тебя только два варианта. Первый - ты выходишь вместе со мной и идешь домой. Второй - тебя выводят совершенно другие люди, и уж куда они потом тебя ведут... Тебе какой больше глянется?
- Домой.
